Измена. Право на семью

— У тебя вчера был такой вид, будто ты не вазу разбила, а… не знаю… близкого человека убила, — Валерий зевает и прикрывает рот кулаком. — И это же я вазу решил купить… Вика, мне сейчас тяжело думать и говорить. Я принес тебе новую такую же вазу и все на этом.

Выходит, а я аккуратно сажусь, чтобы не разбудить Соню. Я не знаю, как мне отнестись к произошедшему. Ничего подобного раньше не случалось. И не стал бы Валерий в ночи искать вазочку, чтобы меня порадовать и успокоить. Я в первый раз, что ли, ныряю в истерику?

Объяснение я нахожу лишь одно: моего мужа похитили инопланетяне и кто-то из них занял его место. И сейчас зеленому человечку в шкуре Валерия надо влиться в социум, семью и не привлекать к себе внимание, но он-то не в курсе, что его жертва — черствый сухарь, который не способен на проявление нежности ко мне.

Или способен?

Меня накрывает волна запоздавшего смущения. Взгляд на вазочку, и сердце подпрыгивает. Он целую ночь потратил на то, чтобы найти “глупую безделушку”, в ценности которой он очень усомнился. Хочу глупо хихикнуть, схватить вазочку и спрятаться под одеяло, но меня приводит в чувство Соня. Она тянет ручки и ножки, недовольно причмокивает и своим тихим покряхтыванием дает понять, что вот-вот расплачется.

Чего это ты, мать, на вазочку так смотришь, когда дочу надо покормить, расцеловать, потискать и подгузник поменять. Сначала я, а потом уже все остальное.

— Ты же моя булочка сладенькая, — целую ее в щечки и трусь носом о ее подбородок.

Когда Соня переодета, накормлена и наслаждается погремушкой, а я своей замечательной вазочкой, в спальню заглядывает Мария:

— Проснулись?

— Мне надо в душ, — отставляю вазочку и улыбаюсь, — подменишь меня?

Мария с подозрением смотрит на меня:

— Так. Вам сон хороший приснился?

— Почему ты спрашиваешь?

— Глаза горят, — она медленно подплывает ко мне. — Вернулись вы вчера с мамой…

Замечает вазочку на тумбе, и опять на меня смотрит:

— Эта та самая?

— Нет, другая, — я почему-то отступаю от Марии.

— Откуда?

— Валерий принес.

Несколько секунд обескураженного молчания, и я чувствую, как у меня щеки краснеют.

— И правда, красивая, — Мария переводит взгляд на вазочку. — И ведь где-то нашел.

— Но он не сказал где, — прячу от волнения руки за спину.

— А это разве важно? — внимательно всматривается в глаза.

— Любопытно же, — едва слышно оправдываюсь я.

— В этом случае, — Мария подхватывает агугающую Соню, — женское любопытство можно оставить без ответа. Пойдем, моя милая, маме надо собой заняться.

Так, принять душ, почистить зубы и на долгие минуты застрять у шкафа в нерешительности. А что надеть? Задумчиво перебираю плечики и понимаю, что еще вчера у меня не было такой проблемы, как выбрать из всего разнообразия тряпок что-нибудь интересное. И интересное для кого?

— Так, — отступаю от шкафа, испуганная своим озарением.

Я не для себя тут придирчиво разглядываю блузки, платья и юбки, а для Валерия. Я хочу обратить его внимание на себя.

— Ну уж нет, — сердито шепчу я и выхватываю в случайном выборе одежду. — У нас тут не свиданка.

Через пять минут у зеркала я недовольно цыкаю. Колени открыты, рукава у блузки прозрачные, а на лоб ниспадает игривый локон.

— Нет.

Еще пять минут, и стою я перед зеркалом в платье, которое должно быть скромным и неприметным, однако оно талию подчеркивает, грудь и голые икры.

— Да что ж такое?!

Третий заход, и я понимаю, что вот гардероб-то у меня совсем не монашеский. Он, конечно, мимикрирует под строгую элегантность, но всячески показывает, что у меня и талия есть, и грудь, и плавная линия бедра. Короче, женщина я, а не бесполое существо.

— Вот блин…

Вот выйду я в этом бежевом платье с провокационным декольте, и решит мой муж, что я его хочу соблазнить в благодарность за вазу. Почему я раньше не замечала, что у меня вся одежда с намеком? Или я себя сейчас накручиваю?

Минуту в нерешительности топчусь у двери и выхожу. У меня нет в шкафу скафандра, чтобы в нем спрятаться, а если не приду на завтрак, то точно привлеку ненужное внимание.

Глава 34. Валер, проснись

— Он, что уже ушел? — тихо спрашиваю Марию, которая замирает с чашкой кофе у рта и косит на меня обеспокоенный взгляд.

Голос у меня дрожит от злости, которая проснулась, когда я не застала Валерия в столовой. Пять минут уже сижу, а его все нет. Смысл тогда в моем платье? Могла бы в халате и растрепанная спуститься.

— Нет, — отвечает Инга, наша домработница и шагает к дверям кухни. — Валерий еще даже не спускался.

Еще пять минут жду и обращаюсь к Марии:

— Позовите его.

— О, нет, я не пойду.

— Почему?

— Прозвучит грубо, но это в мои обязанности не входит, — она слабо улыбается. — И под этой оговоркой я прячу свой страх перед вашим мужем. Я и тут не хочу сидеть, если честно, поэтому я быстренько позавтракаю, схвачу Соню и спрячусь в саду с песенками и сказками. И раз разговор об этом зашел, то я могу пропускать завтраки?

— Нет, — охаю я.

— Почему?