Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева с американцами

На следующее утро Буш встретился с Горбачевым, который не мог скрыть того, что он продолжает терять власть. На небольшой неофициальный завтрак в Кремле с Бушем он пригласил Бориса Ельцина, президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и несколько официальных лиц из центрального правительства: Павлова, Бессмертных, Моисеева, Черняева и Болдина, заведующего его канцелярией. Горбачев надеялся, что это удовлетворит желание его гостя встретиться с Ельциным, даже если и понизит статус соперника до уровня всего лишь руководителя одной из пятнадцати республик.

Но в последнюю минуту Ельцин отказался приехать, объявив, что не будет участником «безликой массовой аудиенции». Поскольку Россия ведет собственную внешнюю политику в отношении Соединенных Штатов, все дела с Бушем он обсудит на отдельном заседании с американским президентом.

После завтрака Буш прошел в новый кабинет Ельцина, предоставленный ему в здании Верховного Совета в Кремле. Ельцин заставил его ждать семь минут. Скоукрофт пробормотал: «Так себя не ведут. Сколько же мы должны ждать Его Высочество?»

Встреча Буша один на один с Ельциным должна была по расписанию длиться лишь пятнадцать минут, но Ельцин растянул ее на сорок. Он сказал Бушу, что, как только новый Союзный договор будет подписан, Российская республика и Соединенные Штаты должны расширить экономическое «сотрудничество» в ряде областей. Он подразумевал под этим, что Соединенные Штаты должны увеличить оказание прямой помощи России.

После этого в комнату вошли Бейкер, Сунуну, Мэтлок, Хьюэтт, Росс и Николас Бэрнс из аппарата Совета национальной безопасности, а также помощники Ельцина. Ельцин повторил многое из того, что уже сказал Бушу приватно. Это дало повод американцам думать, не была ли эта встреча один на один задумана Ельциным для того, чтобы поднять свою значимость в их глазах и уязвить Горбачева.

Хотя обе стороны согласились заранее, что после беседы пресс-конференции не будет, однако, когда Ельцин и Буш вышли из кабинета, сияющий президент России сказал группе поджидавших их журналистов и фотокорреспондентов, что у него есть основание питать большие надежды на «нормализацию» американо-российских связей. И добавил, что Буш «согласился» на экономическое сотрудничество с ним.

В тот вечер Горбачев давал официальный обед для Бушей во Владимирском зале Большого Кремлевского дворца. Ельцин ждал до последней минуты, чтобы сделать свой вход более заметным; затем он попытался пристроиться к Барбаре Буш и идти с ней к столу. Первая леди с ледяной улыбкой сделала вид, что стремится следовать протоколу и, пока шла к столу, держалась между Ельциным и Раисой Горбачевой.

В конце вечера Буш буркнул, обращаясь к своим помощникам, что Ельцин оказался «сущей болячкой» в своем стремлении использовать его, чтобы «переплюнуть Горбачева». Скоукрофт добавил: «Этому парню надо сказать, что мы не позволим использовать нас в своих мелких играх!»

Хьюэтт отвел Мэтлока в сторону и попросил его переговорить с министром иностранных дел Ельцина Андреем Козыревым: «Скажите ему, что существуют определенные установленные нормы джентльменского поведения. Давайте не создавать привычки удивлять друг друга».

Вереду утром, 31 июля, Буш, Бейкер, Скоукрофт и Гейтс поехали на дачу к Горбачеву в Ново-Огарево, где в течение почти пяти часов они напряженно беседовали с советским президентом, Бессмертных и Черняевым. Советские представители были все без галстуков и в свитерах.

Повестка дня близилась к завершению. По Ближнему Востоку Бейкер и Бессмертных сотрудничали согласованнее, чем когда-либо, выработав наконец соглашение о том, что обе стороны созовут арабо-израильскую мирную конференцию в октябре. Участники переговоров в Женеве внесли последние замечания в договор по СНВ.

Буш был готов к тому, что Горбачев может поднять давно беспокоивший Советы вопрос о программе противоракетной обороны США. Но сейчас советский лидер, видимо, не хотел испытывать добрую волю США, обсуждая эту и другие проблемы традиционного раздора, такие, как Куба или размер советского оборонного бюджета.

Вместо этого Горбачев повел себя так, как вел себя Шеварднадзе во время встреч с Бейкером, и излил перед Бушем душу, рассказав, что происходит в Советском Союзе. При этом он мрачно сослался на гражданскую войну, которая уже многие недели бушевала в Югославии. Поскольку Бушу очень хотелось посетить Киев, Горбачев попросил его учесть возможность того, что выход Украины из Союза может привести к гражданской войне-югославского типа, только эта война может охватить одиннадцать временных зон и территорию, усеянную ядерным оружием.