Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева с американцами

В начале дня Буш готов был к самому худшему. Он старался никого не оскорбить и особенно Геннадия Янаева, который теперь стал номинальным лидером Советского Союза. Скоукрофт поддерживал склонность президента убирать паруса, пока не прояснится ситуация.

В гостиной Бушей в Кеннебанкпорте Скоукрофт сообщил, что из Москвы поступают противоречивые сообщения. Бронетранспортеры на улицах были замечены из посольства США всего несколько часов тому назад, что было добрым знаком, поскольку по обычному сценарию военного переворота танки выкатываются, как только сделано первое объявление о путче.

Скоукрофт передал мнение ЦРУ, что заговорщики так и «не выстроили своих уток в ряд», но от себя добавил: «Все это в данный момент предположения, к которым, несомненно, примешивается стремление выдать желаемое за действительное». Янаев и соучастники заговора вполне могут оказаться будущим правительством Советского Союза, и Скоукрофт напомнил Бушу: «Вы должны быть осторожным. Возможно, нам придется иметь дело с этими парнями».

Бейкер позвонил Бушу из Вайоминга и вспомнил, что сидел рядом с Янаевым во время московской встречи в верхах: «Он не выглядит как главарь банды», — заметил Бейкер.

Зная о том, что пресса непременно спросит его о Янаеве, Буш сказал: «Может, нужно полегче обойтись с ним вначале».

Незадолго до восьми утра угрюмый Буш появился перед репортерами и теле- и кинокамерами в коттедже, который обычно занимали агенты секретной службы. Следуя совету Коля, Буш сказал, что, как он ожидает, «Советский Союз будет полностью выполнять свои международные обязательства», и назвал Горбачева «исторической фигурой, человеком, который привел Советский Союз к экономической реформе, что позволило ему играть конструктивную роль в деле сотрудничества на международной арене».

Буш не стал открыто осуждать тех, кто пришел теперь к руководству в Кремле. Используя формулу Скоукрофта, он назвал захват власти «внеконституционным». Он с надеждой отметил, что Комитет по чрезвычайному положению обещал продолжить реформу, но признал: «Я не знаю, верить этому или нет. Я думаю, что в данный момент нам надо просто наблюдать за развитием ситуации и повторять снова и снова наши принципы, — посмотрим, как будут развиваться события. Все еще только разворачивается».

Один из журналистов спросил, что думает президент о Янаеве. Буш ответил: «Ну, инстинкт подсказывает мне, что у него есть определенное обязательство продолжать реформу… Но, думаю, не он определяет цели… Я уже говорил неоднократно, что мы не хотим видеть путч, поддерживаемый КГБ и военными».

Затем он добавил: «Я думаю, важно знать, что путчи могут и проваливаться. Вначале путчисты могут захватить власть, а затем они наталкиваются на волю народа».

А как насчет требования Ельцина объявить всеобщую забастовку? «Ну, посмотрим, что из этого получится… Я надеюсь, что люди услышат его призыв». Вернется ли президент в Вашингтон? Буш вспылил: «Я не интересуюсь разыгрыванием спектаклей. Не стараюсь делать вид, будто занят работой». Он заметил, что в Кеннебанкпорте есть прекрасный комплекс связи.

Пытался ли он разговаривать с кем-либо из советского руководства по «горячей линии» связи? Президент рассердился еще больше: «Мы не собираемся излишне волновать американский народ или мир. Поэтому мы будем проводить нашу дипломатию благоразумно — без эксцессов и без крайностей». Буш добавил, что люди связывают использование «горячей линии» с возникновением «какой-то военной проблемы между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Неужели вы считаете, что я должен навести на эту мысль американский народ и народы в Европе? Отнюдь нет!» Он резко оборвал пресс-конференцию, сказав: «Хорошо, вы свое получили. Не говорите теперь, что мы здесь не сообщаем вам никаких новостей».

Не успели Буш и Скоукрофт возвратиться в гостиную президента, как начали поступать сигналы об отрицательном отклике на пресс-конференцию. Комментаторы сравнивали ее со сдержанным откликом Буша на побоище на площади Тяньаньмэнь — неужели президент стерпит так же и советский путч?

Скоукрофт сказал Бушу: «Похоже, у нас здесь может возникнуть проблема». Напомнив Бушу о том, как его критиковали за то, что он продолжал отдыхать в Кеннебанкпорте в первый месяц кризиса в Персидском заливе, Скоукрофт убедил его вернуться в Вашингтон, чтобы все видели, что президент горячо интересуется событиями.

Самолет № 1 вылетел поздним утром. Роберт Гейтс позвонил из Вашингтона Скоукрофту на борт самолета и зачитал письмо Ельцина Бушу, переданное через Джеймса Коллинза. Ельцин хотел, чтобы Буш «потребовал восстановить законно избранные органы власти» и «подтвердить», что Горбачев является руководителем Советского Союза.

Гейтс сказал Скоукрофту: «По-моему, послание ясно. Он хочет, чтобы мы пошли дальше в осуждении путча и в поддержке сил, выступающих против путча».