Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева с американцами

Ельцин повез протест парламента в Кремль, где у него произошла бурная встреча с Горбачевым. Наконец оба согласились — дабы избежать полной катастрофы — направить в Вильнюс делегацию, чтобы сгладить конфликт и разрешить кризис «с помощью политических мер».

Однако было уже слишком поздно. Рано утром в воскресенье, 13 января, советские войска в Вильнюсе возобновили атаку на башню телевидения, которое каждый час передавало сообщения о возрастающем давлении со стороны советских войск.

У башни несколько сотен литовцев встретили два советских танка и бронетранспортер. Один танк развернул свою пушку над головами демонстрантов и выбил стекла из окон стоявшего там автобуса. Другой выстрелил холостым зарядом, но от взрыва вылетели стекла в соседних домах.

Какой-то юноша залез на один из танков и сел на ствол орудия — танк начал маневрировать взад-вперед, раскачивая пушку и стараясь сбросить его. Другой юноша встал перед вторым танком, жестом показывая — стреляйте, мол, в голову; команда танка это и сделала. Многим из очевидцев это напомнило события на площади Тяньаньмэнь. Ко времени, когда атака захлебнулась, несколько сотен литовцев были ранены, пятнадцать человек погибли.

Все это происходило, когда в Соединенных Штатах был еще субботний вечер. О случившемся в Вашингтоне узнали по телефону и по любительскому радио. Джордж Колт, начальник Бюро ЦРУ по анализу событий в СССР, находился в гостях и не взял с собой радиотелефона. Когда он вернулся к себе, в доме бешено звонил телефон.

Услышав о случившемся, Кэртис Камман, помощник заместителя госсекретаря по Европе, в половине одиннадцатого примчался к себе в кабинет, чтобы создать рабочую группу, которая подготовила бы документ об официальной реакции США. Кондолиза Райе всю ночь и утро провела у телефона, разговаривая с Госдепартаментом и ЦРУ.

В ночь на воскресенье, в половине второго. Пол Гобл, эксперт Госдепартамента по советским нацменьшинствам, встретился с Эндалом Липпмаа, министром эстонского правительства, который в тот момент был старшим официальным лицом из Прибалтики в Соединенных Штатах. Липпмаа сказал, что он убежден: Москва намерена восстановить свой контроль во всех трех прибалтийских столицах: «На будущей неделе это будет Рига, на следующей — Таллинн».

В три часа утра Райе позвонил Деннис Росс, находившийся с Бейкером в Турции. Росс сказал, что госсекретарю очень не хочется отвлекать внимание общественности от предстоящей схватки с Саддамом Хусейном, но он считает, что у Соединенных Штатов нет выбора — нужно заявлять публичный протест по поводу убитых в Литве.

А в Москве Сергей Станкевич, реформатор, заместитель мэра города, назвал события в Вильнюсе «самым серьезным ударом по перестройке со времени ее начала». Это «крах всего, чего мы добились за последние пять лет» и доказательство того, что, как и предупреждал Шеварднадзе, Горбачев устанавливает «диктатуру системы».

Сторонники реформ и демократии, члены российского и советского парламентов прошли по Красной площади. На митинге тысячи москвичей обвиняли Горбачева в том, что он допустил убийства в Вильнюсе, и Буша в том, что он продолжает решительно поддерживать его.

В воскресенье днем Мэтлок, а также послы Великобритании, Франции, Германии и Финляндии были приглашены в Министерство иностранных дел. Поскольку из-за снегопада машины еле ползли, Мэтлок проделал короткое расстояние от Спасо-хауса до Смоленской площади пешком.

Послов принял Анатолий Ковалев, первый заместитель министра иностранных дел, только что встречавшийся с Горбачевым. Он хочет, чтобы собравшиеся знали, сказал Ковалев, что Горбачев не приказывал прибегать к силе в Вильнюсе. Политика советского руководителя остается неизменной: он «держится прежней линии» и будет делать все, что в его силах, чтобы избежать кровопролития.

Выступая от своего имени и от имени своих коллег, Мэтлок заявил, что они «потрясены и обескуражены», — они могут лишь надеяться, что в свете сказанного Ковалевым о позиции Горбачева Москва вскоре выступит с недвусмысленным заявлением о противозаконности происшедшего в Вильнюсе и даст заверения, что ответственные за случившееся будут наказаны.

Ролан Дюма в Париже и Ганс-Дитрих Геншер в Бонне опубликовали аналогичные заявления с требованием, чтобы Советы прекратили применять силу. Министр иностранных дел Великобритании Дуглас Хэрд и министр иностранных дел Бельгии Марк Эйскенс предупредили Кремль, что Европейское сообщество может приостановить предоставление миллиарда долларов, обещанного в качестве помощи Советскому Союзу.

А в Вильнюсе, еще прежде чем этот долгий день перешел в ночь, Ландсбергис уже назвал его Кровавым воскресеньем. Это как бы служило напоминанием о событии, имевшем место в истории первой русской революции.

Знаменитое «Кровавое воскресенье» — 9 января 1905 года — является одной из памятных дат двадцатого столетия. Рабочие пошли к Зимнему дворцу в Санкт-Петербурге, чтобы подать царю Николаю II петицию с изложением своих жалоб. Солдаты открыли по толпе огонь, убив сорок человек.