Измена. За что ты так со мной (СИ)

— Осади, Валентин, — говорю спокойно. — Раз уж ты явился ко мне и устроил показательную порку, законами угрожал, дай мне номер своего начальника. Я хочу с ним пообщаться лично.

Валентин, покосившись на Аслана, пыхтит — волнуется, на его лбу проступает испарина. Трусит, хотя мы даже не начинали его запугивать, да и делать это не собирались. Я бы такого агента не нанял. Тем более представлять меня.

— Если настаиваете…

Диктует цифры. Я набираю номер. Звонок принимают быстро.

— Демидов слушает, — отвечает голосом далеко не изувеченной жертвы. Бодро и громко.

— Здравствуй, Тимофей. Это Давид, — говорю и несколько секунд жду реакции, но ее нет. Демидов затих, хотя я слышу, как он дышит. Не дождавшись ответа продолжаю: — Скажи-ка мне, гнида, зачем ты засланцев ко мне отправляешь, вместо того чтобы лично пообщаться, раз уж судом грозишь? Я готов встретиться с тобой в любое время и решить возникшее недопонимание.

После этих слов мой звонок сбрасывается. Я перезваниваю снова, но Демидов трубку больше не берет.

— Зассал твой начальник, — говорю Валентину.

Он дергается и вытягивается передо мной в струнку.

— Просто Тимофей Юрьевич не видит смысла общаться с вами.

— Конечно, — поддакиваю, усмехаясь.

Аслан вдруг предлагает:

— Давид Ахматович, а можно и мне сломать нос агентишке? Пойду с вами за компанию отбывать наказание… сроком до трех лет.

— Нет, нельзя, — осекаю вояку.

Агент трясущимися руками суматошно возится в своем телефоне. Точно в полицию собирается звонить.

Я не хочу лишней шумихи, поэтому говорю Аслану отойти от двери.

Валентин, увидев, что путь освободился, незамедлительно вылетает на улицу.

— Вытряхать из штанов побежал? — сквозь смех предполагает Аслан.

— Да черт с ним, — отмахиваюсь.

Посмеявшись, Аслан становится серьезным.

— Давид Ахматович, это же не шутка? Демидов реально напишет заявление? Если так, что вы предпримете?

— Еще не знаю.

— Нужно что-то решать. Как нам всем быть, если вас накажут? Ладно — исправительные работы, а вдруг решетка?

— Что делать? Чай в пакетиках мне купи, сухари суши… Или нет, лучше свежий хлеб привози — из него можно хотя бы фигурки лепить. — Опускаю взгляд на наручные часы. За Аленкой в садик ехать рано. — Насть, позвони нашему юристу.

Иду в свой кабинет.

Глава 27

Катя

Освобождаюсь от работы к девяти вечера. За одиннадцать часов беготни и подготовки к показу голова идет кругом.

Быть помощницей Кирияновой оказалось непросто. Нужно быть всегда собранной, готовой выполнить любой приказ. Эльвира Леопольдовна по два раза повторять не любит…

Выхожу на крыльцо Модного дома. Мутным от усталости взглядом осматриваю парковку — внедорожника Расулова нет…

Странно.

Мы же договаривались, что Давид за мной заедет.

Достаю из сумочки телефон и набираю номер Давида. Пока жду ответ, отхожу к перилам и прислоняюсь. Ноги в туфлях гудят неимоверно.

— Давид, я вышла и не вижу тебя. Ты куда-то отъехал? — спрашиваю мужчину, когда он принимает звонок.

— Нет, задержался. Аленку отцу передавал, — отвечает он будничным тоном.

А внутри меня все замирает. Кто такая эта Аленка? И зачем отдавать ее какому-то отцу?

Воображение, конечно же, сразу рисует самое худшее, что эта Алена — девица, положившая на Расулова глаз.

Не знаю, что ответить Давиду. А он понимает, что пауза в разговоре затягивается, и спешит добавить:

— Алена — дочь моего давнего знакомого. Я забирал ее из садика.

— М… воспитательницей там работает?

— Да нет, — смеется Давид. — Активно посещает его. Аленке пять лет и, поверь, она тебе не конкурентка. А ты что подумала?

Меня с ног до головы захлестывает жаром. Даже захотелось обмахнуться ладошкой.

Давид еще никогда не был пойман на вранье. Напротив, он производит впечатление надежного и в меру предсказуемого человека, в компании которого можно расслабиться и не ждать подвоха.

— Примерно то, что ты и сказал…

На перекрестке показывается знакомый черный автомобиль.

Спускаюсь с крыльца и иду навстречу. Давид притормаживает возле обочины на дороге. Открываю сначала заднюю дверцу и ставлю на сиденье пакеты, которые с утра забрала из дома. Потом сажусь на переднее сиденье.

И стоило мне посмотреть в холодные зеленые глаза Расулова, как все страхи утратили силу. Трудно передать словами взгляд, которым этот мужчина смотрит на меня всякий раз в момент наших встреч. Он будто грустил, пока меня не было рядом.

— Я соскучился.

Он подается ко мне, приобнимая. Тянусь ему навстречу. Давид целует меня, скользит губами, настойчиво раскрывает языком мои губы, проникая глубже. Несмело задеваю своим языком его язык, лаская в ответ, благодаря Давида за наслаждение.

— Я тоже скучала, — шепчу, когда он меня отпускает.

И лишь сейчас, получив возможность еще раз посмотреть на его лицо, я замечаю, что что-то в нем изменилось. Тоска или грусть не прошла.

— Все нормально, Давид?

— Полный порядок. Разве может быть иначе? Ты здесь. Со мной, — он отворачивается и жмет на педаль газа.

Нет, все же что-то не так. Меня тревожит нехорошее предчувствие. Или я снова выдумываю проблемы на ровном месте?

— Куда поедем? — спрашивает. — Может, в ресторан?