Измена. Закрывая гештальты (СИ)

— По словам Арсения, вот эта девочка рядом с его теткой и есть отцовская несчастная любовь, которая над ним посмеялась и жестоко его бросила, когда он собирался жениться.

Запрокинув голову и массируя виски, считаю от десяти обратно.

Выдыхаю резко и сквозь зубы.

Сука.

Жестоко его бросила, да?

Глава 34 Слезы, сопли и страдания

'Мне бы все тебе сказать,

Да мешает робость.

Хоть гляжу в твои глаза —

Между нами пропасть…'

Л. Дербенев

— Занятно. Поскольку ты читала надпись на обороте, то понимаешь — замуж в таком возрасте собираться я не могла. Это первое. Второе: к вопросу, кто кого «жестоко бросил». История вышла в свое время неприглядная…

Так как успокоительное красное уже, к сожалению, закончилось, то суть моей больной истории дочери я изложила скупо. Буквально в пяти предложениях и постаралась максимально опустить эмоции.

Но девочка моя знает меня не первый год и некоторое понимание о мамином настроении имеет.

Поэтому мы ещё немножечко поплакали, но уже вдвоём.

Тигра Второй промок окончательно.

— Мама, как же так глупо вышло? — Лера смотрит с обидой на Вселенную.

— Ну, зайка, версий там может быть много разных и сейчас я сама вполне в состоянии придумать штучки три, а если поднапрячься и в стиле любовных романов, то может быть, и пять.

— А на самом деле?

Что здесь сказать ребенку?

Розовые очки разбились.

Снова.

— А как на самом деле было, доченька, никто не знает. Я сегодня Сергея в первый раз с тех пор встретила. Уже, милая моя, двадцать пять лет прошло. И Надежду не видела больше, потому что бабушке на Валдай почти не ездила. Трудно, знаешь ли, каждый раз окунаться в этот позор, слышать шепотки за спиной, смешки. Стыдно, обидно, досадно. Поэтому я пользовалась любой возможностью туда не ехать.

— Хорошо, мама, а что ты думаешь про всю эту ситуацию сейчас? — голос дрожащий, личико несчастное.

— А сейчас, моя дорогая, как бы там двадцать пять лет назад ни было, это не имеет уже никакого значения.

Я очень хочу, чтобы было так.

Правда-правда.

Очень сильно хочу.

Слишком больно и обидно снова чувствовать себя разбитой, обманутой и преданной.

— Ну, ты же расстроена и плачешь, — Лера спускает кота на пол, а сама начинает обнимать меня.

Моя крошка…

Собираюсь с мыслями и пробую сформулировать что-нибудь утешительное. И не слишком глупое:

— Я думаю это от неожиданности. Сейчас приду в себя, проанализирую эту давнюю горькую историю, которую старалась изо всех сил забыть, разложу ее по полочкам, да и отпущу чертям.

Лера смотрит с каким-то болезненным любопытством:

— А как же отец Арсения?

Да уж.

Отец Арсения.

Не было печали.

Не о таком потенциальном свате я мечтала.

— А что с ним? Отец Арсения так же как и был предыдущие двадцать пять лет — сам по себе, он не имеет ко мне никакого отношения. Давно.

— Мам, но Арсений реально ненавидит эту папину несчастную любовь.

Ох, вот же досадная неприятность, да.

Мальчик так и не вырос из детских обид?

— Девочка моя, если Арсению так необходимо кого-то ненавидеть, то он, безусловно, может продолжать это делать, но разумных поводов у него нет. Его отец не вернулся к «несчастной любви» уйдя из семьи, и наверняка все эти годы не был одинок. Почему у Арсения тогда претензии к той «девочке из прошлого»?

Переглядываемся грустно, дружно пожимаем плечами и смотрим с пониманием.

Моя дочь будто бы повзрослела за этот разговор на несколько лет:

— Я думаю, что он привык так жить и такое думать. Возможно, его мама говорила, что вот если бы не тот случай, то папа был бы с ними. Скорее всего что-то такое было не раз. Ну, ещё ты же знаешь и пишешь в своих книжках, каких гадостей брошенные женщины могут про оставивших их мужей рассказать детям?

Вздыхаю:

— Это я, конечно, знаю и поведать на эту тему могу ужасов приличное количество, но, мне казалось, сама я смогла подобного избежать?

— Не, мам, тут без вопросов. Мы с Котом решили, что ты вообще святая мученица. Ведь про отца ни разу никакой дряни не сказала, хотя он и заслужил.

Вот я молодец, а?

Аж гордость за себя берет.

— Да и ладно. Роман Николаевич пусть живёт счастливо и Сергей Владимирович тоже, — а, гулять так гулять.

Хмыкнула:

— И Игоря пусть обязательно с собой возьмут. В светлое будущее.

Валерия не была бы моей дочерью, если бы не уточнила:

— Только без тебя?

— Только без меня.

Крошка моя тяжело вздохнула:

— Но, видимо, нам придётся поговорить с Сеней про семейную историю и родственные связи, да?

Ой-ой, здравствуй, тонкий лед, где опытной маме так хочется сказать «как правильно», «как надо» и «сделать следует так».

Но это путь в никуда.

И да, я все такое уже пробовала.

Работает, но недолго, а потом мрачный и глухой тупик.

Может, пора запускать процессы в юном разуме? Ну, вдруг там после бунта гормонов уже слегка развиднелось?

Ясно, что не попробуешь — не узнаешь.

Но страшно, как в прорубь головой.

Ладно, рискнем.

— Милая, это вопрос доверия, вопрос ценности отношений, вопрос созревшего разума и адекватности твоего мужчины, — я же понимающая мать, да?