Изменить будущее (СИ)

Плохо ещё то, что с каждым выполненным мной заданием, я привыкал подчиняться матрице. В Лондоне я своевольничал не потому, что мне хотелось покуролесить, а потому, что я вдруг понял, что могу раствориться во втором себе.

* * *

Через три месяца списался с судна механик технологического оборудования морозильно-фаршевого цеха и меня перевели на его должность. Работа на плавбазе была тяжёлой. Вахты по двенадцать часов, условия в цеху сложные: холод от морозильных шкафов и испарения от воды, которой обрабатывали алюминиевые формы с замороженной рыбой, чтобы можно было выбить такой блок из блокформы.

С вентиляцией было туго и это было первым, что я модернизировал в цеху. Потом закольцевали подачу рыбы. Потом наступило лето и был переход в район промысла сельди во время которого мы законсервировали наше оборудование и расконсервировали оборудование пресервного цеха. Всё шло размеренно и по не мной прописанному плану.

Куратором снова, как и в "той жизни", выводилось две легенды: активировалась Британско-Австралийская, и взращивалась естественная – советская. Я теперь знал логику процесса, то, что меня ожидает и меньше тревожился о будущем. Хотя и в прошлом, я особо не думал о происходившем, а просто выполнял задания.

Я не рефлексировал о гуманности моего "зомбирования". Я давал добровольное согласие и подписку на использование меня, как "человеческого материала под контролем" и тот раз и этот. Просто этот раз я надеялся несколько иначе эксплуатировать свои возможности, что пока у меня получалось, но контролировать разум без ежедневных тренировок было сложно.

В октябре плавбаза вернулась в порт приписки Владивосток и меня снова отозвали в распоряжение отдела кадров ВБТРФ.

* * *

– Твой дублёр прошёл собеседование в Santos Limited, – сказал куратор. – Как у тебя со специализацией?

– Тот курс, что дают в Австралийском вузе освоил. Херня вопрос…

Куратор вскинул на меня удивлённый взгляд и мотнул головой.

– Никогда не слышал такого выражения, – сказал он.

– Не стал читать наших специалистов, – продолжил я, – чтобы не привлекать к себе внимание. Лучше там выпишу официально и закатаю. Марина Петровна сказала, что мне там, в Мельбурне, передадут препарат. Я, кстати, их курс просто выучил. Он хорошо лёг на то, что нам давали в вузе.

– Хорошо. Попробуй и обновлять знания тоже без химии. Береги печень. И особо не выпячивайся, а то тебя Комитет по национальной безопасности к рукам приберёт. Тихо сиди. Цели и задачи ты знаешь. Не напрягайся, но и не тормози. Перечень вопросов и ответов, звучавших на собеседовании, изучи.

– Понятно всё, Юрий Иванович. Буду стараться.

– Тебе, Миша, больше "те" видения не приходили?

– Нет, Юрий Иванович. Меня же после заблокировали. Они же сначала раскрыли все центры, чтобы промерить их, а потом сразу закрыли. Что увидел, то и выдал.

– Да-а-а… Выдал ты тогда… – Куратор покачал головой. – Поспешили наши эскулапы… Поспешили.

– Испугались они, что у меня крыша поехала, когда я засыпал их фамилиями и званиями.

– Хорошо, что писали мы их эксперименты… А ведь у них не было своих микрофонов.

Мы помолчали. В самом начале экспериментов надо мной, я перечислил известные мне данные предателей. Тогда, действительно, моё сознание настолько очистилось, что я вспомнил всё, сумел закрепить это состояние и, не теряя времени, зачитал вслух большой список, начиная с Полищука, завербованного в 1974 году и кончая Геннадием Вареником, завербованным в не наступившем ещё 1985.

Там были: Мартынов, Сметанин, Моторин, Воронцов и много других. Я когда-то интересовался этим, и информация лежала в закромах, а тут, она вдруг проявилась передо мной, как на картинке. Читай себе. Что я и сделал, обрадовавшись шансу.

Я и сейчас мог "пролистать" свою библиотеку и найти нужные страницы. Хорошо обработали меня наши эскулапы! Но сейчас моя информация о предателях могла вызвать подозрение. Вдруг я побывал в лапах противной стороны и меня накачали "дезой"? А тогда я был чист, как стекло.

– Да-а-а… Много не изученного в человеке, – проговорил куратор. Мы с тобой по поводу того списка не говорили, а ты не спрашивал, молодец. Коллеги ведь уже пятерых взяли с поличным и двоих уже приговорили… К расстрелу

Куратор заглянул мне в глаза, но ни один мускул на моём лице не дрогнул.

– Других ещё ведут…Не жалко? – Спросил он.

– Не-а, – мотнул головой я. – Вы же не специально их закатали?!

Тут вздрогнул куратор.

– Что за… Словечки у тебя сегодня вскакивают? Что значит, "закатали"?

Я пожал плечами. Я знал, что в интересах большого или малого "дела", система может закатать любого. В ходе "большой" или "малой" игры. Любая система власти зиждется на группировках, кои, подставляя друг друга, к той власти и пробираются. Обвинив ставленников своих соперников в государственной измене, можно задвинуть одних и выдвинуть других. Что и происходило у "трона" Леонида Ильича. Победила группировка Юрия Владимировича, в которую входил и мой куратор.

Я помялся, изображая неуверенность, но желание, что-то сказать.

– Ну что ты мнёшься? Говори…