Изменить судьбу 2

Буквально через пару месяцев мы подали заявление в ЗАГС, а ещё через месяц официально оформили наши отношения. Это был абсолютно фиктивный брак по расчёту, в котором каждый из нас преследовал свои интересы. Ей было нужно гражданство. А для меня это была возможность получить секцию в малосемейном капитальном общежитии. В наших отношениях не было ни капли любви или каких-то ещё чувств. Нам, ну как минимум, мне, было в общем-то плевать, встречается-ли Ольга с кем-то ещё, кроме меня, что совершенно не мешало нам азартно трахаться при каждой встрече. Потом, спустя несколько лет, уже достигнув каждый своей цели, мы вполне успешно развелись. Никто из нас мозги другому не клевал, и после развода мы остались в таких-же хороших отношениях.

Бывают такие женщины, которые, имея вроде-бы, вполне заурядную внешность, обладают каким-то магнетическим притяжением. У Ольги было вполне обычное симпатичное лицо, если и красивей, чем у других девушек, то ненамного. Вторичные половые признаки, если и были более развиты, чем у других девушек, то опять-же ненамного. По отдельности – всё вполне заурядное. Но, соединясь в единое целое именно в этой девушке, всё это делало её какой-то мистически сексуальной. Не знаю, как объяснить лучше.

Сейчас-же Ольга была почти на десяток лет моложе, и выглядела ещё более сексапильно. Вела себя она совершенно обычно и естественно, выделяясь среди своих подружек, разве что смешливостью и улыбчивостью. Но она полностью приковала к себе моё внимание. Может она так действовала только на меня, не знаю, но… Я слышал, что у человека есть какой-то продолговатый мозг. Я, кажется, знаю, где он находится лично у меня.

Как-бы то ни было, к нашему приходу стол был уже накрыт, а один пузырь уже ополовинен. Я познакомился со всеми и занял местечко с краю, потому что всё равно не смогу долго сидеть на заднице без движения, и пока не вовлекаясь в разговоры. С нашим приходом началось какое-то беспорядочное движение всех и во всех направлениях. В дверях появилась Михална и громогласно, на правах хозяйки дома спросила:

- Слава, а ты чего не командуешь?

- Так я кворума жду. Всем куда-то срочно понадобилось.

- Так! Ну-ка все за стол! Слава, наливай пока.

Пока я наливал, к столу подтянулись все, кроме Эдика и ещё одной девушки, Гали.

- Ну, эти, как всегда, - сказала Михална, - ладно, давайте за знакомство!

Эдик с Галей появились в комнате только к третьей рюмке, имея вид раскрасневшийся, немного помятый и смущённый, и были встречены дружным «О-о-о!..»

- Ну, и как всё прошло?

- В тёплой дружественной…

- Только в тёплой?

- Ещё во влажной…

- Тогда садитесь, и восполняйте калории…

- Да будет музыка, - сказала Михална, включая японский двухкассетник «Sharp», из тех, ещё не ширпотребовских, которые будут исправно работать и спустя долгие годы.

Начались танцы. Компания, как обычно бывает, разбилась на кучки по интересам. Девчонки и Эдик увлечённо дрыгали ногами и виляли попами, сдвинув стол в угол. Девчонки постарше обсуждали что-то или кого-то, сидя в креслах у журнального столика. Я уже хотел присоединиться к танцорам, когда в дверях появилась Нина Михайловна, и найдя меня глазами, сделала знак следовать за ней. Я пошёл к выходу из комнаты, уловив краем взгляда улыбочки танцоров, показавшиеся мне ехидными, но не придал значения. Она привела меня в маленькую комнату, в которой стоял раскладной диван и небольшая кровать.

- Слав, помоги диван разложить. Девчонки у меня останутся, а если сейчас не сделаю, потом не с кем будет. Диван сломанный, надо с двух сторон.

- Да, конечно, давай, командуй, что делать надо…

Мы с ней вдвоём разложили диван, у которого оказался сломан механизм. Михална стала что-то поправлять на нём, и как-то невзначай оказалась рядом со мной и внезапно вдавила меня в угол своим внушительным бюстом.

- Есть ещё одно дело, Слава. Ни один мужик не уходит из этой квартиры, минуя меня и этот диван, - произнесла она, расстёгивая свою кофточку, - и у тебя тоже нет вариантов. Ты, ведь, не будешь убегать, как школьник, правда?

Она уже сбросила кофточку, и теперь расстёгивала пуговицы на юбке, которых оказалось всего-то три. Юбка сползла с бёдер Михалны. Имея объёмные формы, её тело не казалось рыхлым, а было плотным и крепким, и содержало все положенные изгибы выпуклости и впадинки. А её буфера были именно буферами, никакое другое наименование им не подходило.

- Ну что-же ты, Слава, - она подошла ко мне, взялась за ремень на брюках, и мгновенно расстегнула его, явив серьёзные навыки в раздевании мужчин. Я-же стоял, как загипнотизированный, боясь пошевелиться. Она сдёрнула с меня брюки вместе с трусами одним резким движением, как фокусник сдёргивает тряпку со шляпы, в которой сидит заяц.

- Михална, окстись! Ну посмотри на себя и на меня! И ты хочешь, чтобы я удовлетворил тебя вот этим? – я показал на свой конец, который, впрочем, уже не был так-уж безнадёжно вял, как до того момента, как я оценил тело Михалны.