Изменить судьбу 2

- Трахать молоденьких пигалиц каждый может. Им надо-то три сантиметра сосиски и две минуты времени. А ты попробуй вот так, героически преодолевая собственные стереотипы и амбиции, - она подошла ко мне вплотную и взялась своей трудовой мозолистой рукой за мой член. Член, однако, отреагировал так, как нужно, как-бы говоря мне: - «Ну а чо, её тоже есть куда…».

- Давай, Слава, смелее, - сказала Михална, почувствовав рукой метаморфозу, произошедшую с членом, и потянув меня прямо за него к себе, увлекая на свежеразложенный диван, - Трудности закаляют характер!

«Эдик, сука… знал ведь…» - подумал я, услышав знакомую фразу, - «Ну ладно, Михална, ты хотела секса – его есть у меня!».

Я толкнул Михалну рукой, заставляя лечь на спину, своими коленями раздвинул её ноги, и поднял одну из них, положив себе на плечо. Её таз оказался приподнятым и мне понадобилось лишь немного присесть, чтобы войти. Вопреки ожиданиям, когда вошёл, у меня не возникло ощущения, что я вальсирую один в пустом танцевальном зале. Стенки влагалища плотно обхватывали мой член, а свежевыпитый алкоголь притуплял ощущения, но это и хорошо, на дольше хватит. Михалне понравилось. Через несколько движений она закрыла глаза, притянула колено второй ноги к себе, а другой рукой вцепилась в мою руку, держащуюся за её бедро. Я стал вводить в неё член в среднем темпе, стараясь держать амплитуду максимальной. Вскоре дыхание Михалны сделалось частым и поверхностным, стали вырываться приглушённые стоны. Я погладил её бёдра и живот, дотянулся до груди, оценив её упругость, сжал затвердевший сосок, что вызвало более громкий и протяжный стон, спустил руку на лобок, найдя большим пальцем клитор. Я ожидал, что мне придётся поработать над Михалной не меньше пятнадцати минут, однако уже минут через десять услышал:

- Ещё… Ещё немножко, Славочка… Ещё совсем чуть-чуть… - и вдруг резко сдвинула бёдра, подавшись ко мне тазом, и издав протяжный стон. Пробыв в таком положении пару секунд, она расслабилась и улыбнулась, открыв глаза.

- Теперь моя очередь, - сказал я, переворачивая ей и ставя в коленно-локтевую.

Едва войдя в неё и сделав несколько взмахов, я уловил краем глаза какое-то движение, и повернул голову в ту сторону. И встретился взглядом с лицом Эдика. Ту гамму эмоций, которую выражало его лицо можно описать лишь несколькими словами: - «Убейте меня, теперь я видел всё!». Он посмотрел на меня пару мгновений, потом закрыл глаза, и спиной вперёд вышел из комнаты, стараясь не производить шума, и тихо прикрыл дверь.

К остальному народу мы вышли через примерно час, с момента нашего уединения, после того как сходили по очереди в душ и привели себя в порядок. Наше появление было ознаменовано бурными и продолжительными аплодисментами, и возгласами «браво».

- Вы чего так орёте? Как будто сами никогда не трахались! Эдик, вон, Галку сразу оприходовал, как вошёл… - Михална пыталась скрыть смущение под притворным гневом.

- Он нам всё рассказал…

- Что рассказал?

- Ну, заходит он, а там картина Васнецова «Вечер в сосновом лесу. Суслик е%ёт медведицу». Холст. Масло.

- А медведица сияет блаженной улыбкой!..

- Слава, ты теперь наш герой!..

- Ты не мог видеть улыбку…

- Я почувствовал эманации…

Пьянка и танцы возобновились. Стол двигать не стали, накидывали на ногах. Кто-то приглушил свет, и включил торшер, создавая интим. Я сидел и решал, стоит-ли пригласить потанцевать Ольгу, когда она сама подошла ко мне.

- Слав, пойдём потанцуем?

- Пойдём. Вот не поверишь, только что думал, стоит-ли к тебе подходить.

- И в чём были сомнения?

- Ну, как… Михална, и всё такое…

- Ой, да не смеши… Михална… Все взрослые люди, все уже давно со всеми перетрахались. И про Михалну все знают, что она каждого нового мужика объезжает.

- А чего это она так?

- Ну, так у неё жизнь сложилась. Потом как-нибудь расскажу… При случае… А ты молодец…

- Что?..

- Я давненько её такой не видела. Обычно она приходит разочарованной. И уж точно не через час. Эдик и пошёл проверять, что у вас происходит потому, что времени много прошло, а вас нет. Расскажешь?

- Тут нечего рассказывать…

- Ну, тогда покажешь?

- Только не здесь… У меня с вами психотравма образуется…

- Тогда пошли к тебе. Ты там-же, где и Эдик живёшь?

- Что, прямо сейчас?

- А чего тянуть?

- Ладно, пойдём. Прощаться надо, или по-английски свалим?

В общагу мы ввалились в двенадцатом часу, мокрые от дождя, слегка замёрзшие, чуть пьяненькие и хихикающие от анекдотов. Я сделал приветственный жест в сторону вахты, и мы пошли ко мне. Я пытался попасть ключом в замочную скважину, а Ольга висела на мне, и пыталась слизнуть капельку дождя, скопившуюся у меня на мочке уха, когда мимо нас прошла Саша.

- Привет, Александра!.. – поздоровался я. Она, задрав носик, и не удостоив меня ответом, продефилировала мимо. У своей двери она задержалась на секунду, бросив на меня взгляд, полный презрения и обиды(?), и вошла к себе.

- Что это было, - спросила меня Ольга.

- Да фиг знает, не обращай внимания, - сказал я, открывая дверь, - замёрзла? У меня «Рябина на коньяке» есть, будешь? Только рюмок нет, придётся из чашек.