Роб: был склонен к вспышкам гнева, имел серьезные проблемы в семье, суицидальные наклонности. Принимая антиманиакальный препарат Anafranil, превратился в приятного во всех отношениях человека, с которым его семья была счастлива.
Линда: дважды подвергалась изнасилованию, страдала повышенной тревожностью, депрессией, была излишне беспокойна и употребляла наркотики. Работу ее мозга удалось нормализовать с помощью зверобоя и терапии ДПДГ, после чего Линда сумела вернуться к гораздо более полноценному образу жизни.
Джон, пенсионер: физически и психологически терроризировал свою жену на всем протяжении их совместной жизни. Третировал собственных детей. В 79 лет после операции на сердце перенес приступ острого психоза. В ходе дальнейшего обследования было обнаружено, что в 20 лет у Джона была тяжелая травма головы, в результате которой оказалась поражена левая лобно-височная область. Эта травма могла стать причиной его поведения, от которого страдало три поколения его семьи.
Истории этих людей, равно как и многие другие, о которых я рассказал в этой книге, заставляют меня задуматься о том, кто же мы, в сущности, такие? Кто мы на самом деле? Какие мы — настоящие? Мы настоящие, когда наш мозг работает правильно и без перебоев? Или наоборот когда он начинает допускать сбои?
Ознакомившись с результатами пяти тысяч обследований SPECT, вкупе с историями болезней этих пациентов, я пришел к убеждению, что мы — это мы, когда наш мозг работает нормально. Когда он работает нормально, мы более внимательные, более целеустремленные, мы больше интересуемся другими людьми. Мы добрее, эмоционально стабильнее, терпимее. Тревожность не управляет нашим поведением, хотя и присутствует у нас в достаточных размерах, чтобы каждое утро заставлять нас вставать и идти на работу. И хотя негативные мысли тоже посещают нас время от времени, но они не завладевают нашей внутренней жизнью. Более того, порой нам в голову приходят яркие мысли о насилии, но это случается редко, и мы не идем у них на поводу. Когда наш мозг работает правильно, мы не напоминаем нашему мужу или жене об ошибке, которую он (она) мог(ла) совершить лет двадцать или тридцать назад. Мы испытываем сексуальные желания, но не они нами управляют. Наши дети порой могут сводить нас с ума, но тем не менее по отношению к ним мы ведем себя в позитивном ключе, стараясь помочь. Когда наш мозг работает нормально, нам легче быть такими, какими мы хотим себя видеть.
Эта работа заставила меня задаться и другими вопросами:
До какой степени мы вольны, выбирать свое поведение?
Похоже, наш выбор не так богат, как мы думаем.
Зависят ли от работы нашего мозга наши отношения с богом? Может быть, легче увидеть бога добрым, любящим и заботливым, когда мозг работает нормально? А если поясная и лимбическая системы «перегреты», окрашивая весь мир в мрачные тона, то бог предстает перед нами гневным и карающим? (Вот здесь-то, наверное, многие на меня рассердятся — но я не ищу ссоры.)