Изменю вашу жизнь

– Ну, почему уклоняюсь?! – вспыхнула молодая мать. – Беременность была проблемная, потом ребенок маленький, ночами не спал, ну какой уж тут супружеский долг! О чем вы вообще говорите?! Сын до сих пор спит с нами. Вернее, между нами. Я же не могу выгнать ребенка из кровати ради секса с мужем!

– Но это же ваша супружеская кровать! – воскликнула Ленка. Парочка за соседним столом – совсем молоденькие парень и девушка – нехорошо посмотрела в сторону подпрыгивающих на своих стульях женщин.

– Вы говорите, как мой муж! Но я же мать прежде всего! – еще громче воскликнула ее собеседница.

Они помолчали. Ленка подбирала слова. Потом спросила:

– Маша, ну а зачем вам муж? Зачем вам его возвращать?

Маша молча смотрела на нее, и Ленка поняла, что впервые у ее собеседницы нет заготовленного ответа.

– Вы с мужем не спите. Вы ему не доверяете. В хозяйстве он вам не помощник. Зачем? Он перестал вас содержать?

– Причем тут деньги?! – Маша слегка подскочила на стуле, и этот порыв наглядно показал Ленке, что деньги действительно не причем. – В нормальной семье должен быть муж! У детей должен быть отец!

– Он не общается с детьми?

– Общается, приходит почти каждый день.

– Значит, у них есть отец.

– Но это не то!!!

Они снова замолчали. Потом Маша, выдавливая из себя по слову, сказала:

– Вы меня совсем не понимаете. Я обрадовалась, когда позвонила и узнала, что Вы – женщина. Я думала, Вы меня как женщину поймете. Думала, что поможете. А Вы совсем, совсем меня не понимаете. Это же так просто. У детей должен быть дом, семья, мама и папа. Все остальные варианты – это не то, это не по-настоящему.

– Маша, ну, положа руку на сердце, вы же понимаете, почему он ушел? – Ленка наклонилась к собеседнице и с надеждой заглянула в ее светлые, как она сейчас заметила, серые глаза.

– Нет. Я не понимаю. У нас все было хорошо. Дома всегда чисто, наготовлено, рубашки все поглажены, полы помыты. Детьми я сама занималась, его не трогала. Мы почти не ругались. Все было хорошо.

– Видимо, это не главное?

– А что главное? Думаете, он из-за секса ушел?! – Ленку накрыло волной чужой ненависти. И еще она видела, что эта мысль все-таки уже приходила в голову ее собеседницы, но, видимо, изгонялась.

– Если честно, я не знаю, из-за чего он ушел, – вздохнув, ответила Ленка и выпрямилась. – Но я возьмусь Вам помогать только при одном условии.

– При каком?

– Только при условии, что Вы любите Вашего мужа, Маша.

Маша замолчала. Она смотрела в сторону детской комнаты и, нахмурившись, думала. Ленка смотрела на нее со стороны, снова и снова пыталась представить, какая эта Маша, когда она без шапки, дома, в халате или спортивном костюме. Какая она, когда смеется. Или играет с детьми. Какая она – настоящая?

– Елена, – Маша смотрела напряженно. – Я люблю своего мужа. Честно. Просто я так давно не думала об этом… Но я не уверена, что это главное.

– А я уверена! – Ленка рассмеялась с облегчением.

– Значит, Вы мне поможете?

– Я постараюсь. Но мне надо кое-что сначала обдумать.

И пока они договаривались, когда и как созвонятся, от лабиринта в детской комнате отделилась худенькая, какая-то полупрозрачная девочка, с огромными серыми глазами, двумя жиденькими косичками, растрепанная, но очень радостная. Она подбежала к столу, где сидели Маша и Ленка, и начала что-то восторженно шептать матери на ухо, обнимая ее за шею и стесняясь незнакомки. И вглядываясь в черты лица этой девочки, Ленка вдруг увидела перед собой маленькую Машу и то, как она, Маша взрослая, может смеяться. И на душе ее потеплело.

2

Ленка у мамы была одна. А у мамы было четыре родные сестры. У Ленки – десять двоюродных братьев и сестер, некоторые из которых заменили ей родных. Сестры Ольга и Лида и брат Пашка были Ленкиными ровесниками, их вместе отправляли летом к бабушке в деревню, после деревни – в пионерский лагерь, после лагеря – в школьный поход. И неважно, что учились они в разных школах, родители как-то устраивали так, что в походы они ходили вместе. Росли они рядом и были настолько близки, что Ленка только к третьему классу научилась видеть разницу между словами «родные» и «двоюродные». Мозгами-то она понимала, но внутри все равно чувствовала, что Ольга, Лида и Пашка – родные. Остальные семеро детей родных теток – старше или младше по возрасту – были именно двоюродные.

Когда закончили школу, Лида уехала учиться в Москву, а, выучившись, переехала в подмосковный Обнинск и работала там в каком-то НИИ. Замуж не вышла, писала, что не до того. Пашка ушел в армию, попал во флот, и после окончания службы остался жить во Владивостоке. Женился там, почти сразу обзавелся детьми. В родном городе осталась только Ольга, и дом ее был для Ленки местом силы.