Изменник

В помещении комендатуры старые писаря в потертых мешковатых мундирах, в стоптанных залатанных сапогах суетились и бегали от телефона к пишущим машинкам и кабинету коменданта. Один из них высокий и худой, с рябым морщинистым лицом подбежал к Галанину и, стукнув каблуками рыжих сапог, обрадовался:

«Г. лейтенант, я вас сразу узнал, вместе с вами воевал против папаши в К.! Я унтер офицер Вурст… вы, конечно меня забыли, но я вас помню очень хорошо! Вы совершенно не переменились!.. да! О! тогда было хорошее веселое время! Теперь все переменилось! стало очень грустно!» Галанин угостил его папиросой, отвел в сторону: «Скажите мне, Вурст, не могу ли я с какой-нибудь оказией сегодня же отправиться в К.? Я очень тороплюсь!» — «Разве, господин лейтенант, вы не в курсе дела? Ведь район К. опять отрезан от нас этими бандитами… Они недавно захватили даже город К.! на несколько дней. У нас были очень большие потери, убит майор Шубер и многие солдаты! Мне повезло страшно, т. к. за неделю до этих событий меня откомандировали сюда, а то погиб бы и я! Потом наши части полковника Вика снова отбили город и прогнали партизан за реку, но положение остается очень опасным! Отсюда еще нет связи с новым комендантом и вам придется подождать не менее трех дней!»

Галанин опустил голову получив новый второй удар: от коменданта города узнал подробности о положении в области: «Все лето было неважно, а к зиме вместо ожидаемого успокоения стало совсем плохо! Главное, эти проклятые леса и особенно в районе К.! Там появился новый большой отряд этих бандитов, которыми командует какой-то дядя Ваня! Действует он чрезвычайно дерзко! В К. мы понесли ужасные потери! Там погиб комендант города с начальником тайной полиции и 80 солдат не считая русских полицейских с их шефом Шаландиным! Полковник Вик, отбив город, наполовину его сжег и перебил много жителей, так как выяснилось, что население было заодно с бандитами и стреляло в спину нашим войскам! Но сами бандиты ушли почти безнаказанно за реку и оттуда продолжают беспокоить наши власти! Я, господин Галанин, подал рапорт о переводе меня на фронт! Там спокойнее. Хорошо известно где фронт и где тыл! Здесь везде фронт и я уверен, что бандиты не нападут на город! И почему вы едете в отпуск в это партизанское гнездо? Ехали бы в Германию! Впрочем там тоже неважно! бомбят! Так… Я прикажу пока выписать вам ордер на квартиру! А пока прошу извинить!! Опять телефон! Алло! Что? Опять напали? Потери? Химель сакрамент!»

Он побежал в канцелярию, откуда был слышен его истерический крик: «Немедленно! Сию минуту! Доннерветтер!..»

Получив ордер на квартиру, Галанин снова вышел на солнечную улицу разыскивать место своего ночлега… искал плохо… думал о другом… его мучила мысль о судьбе Веры и всего города, который два раза переходил из рук в руки… он хорошо знал, что это означало для мирного населения… бессудные массовые казни, горящие дома, замученные на смерть женщины и дети! Откуда взялся этот таинственный дядя Ваня, от ласковой клички которого его пробирала дрожь? Почему город, вдруг, поддержал партизан? Как могли погибнуть его друзья. Шаландин, Шубер и Ратман? Где тетя Маня со своим Прошей? Столетов и батюшка? Вопросов без ответа было так много, что ему стало страшно!

Остановившись, он тупо смотрел на арестованного русского, который показал ему только свои руки, связанные за спиной сыромятным ремешком… его подгонял немецкий солдат с автоматом наперевес, со злым напряженным лицом! Было что-то знакомое в походке арестованного, в его рваных сапогах, в пальто с барашковым воротником и в облезлой ушанке! Галанин пошел быстрее, перегнал арестованного, оглянулся и увидел перед собой знакомое лицо… это был Бондаренко… его районный агроном, который так плакал, провожая его на фронт! Он его узнал сразу! Бондарен-ко мало переменился… хотя лицо его было желтое с бегающими красными глазами затравленного волка, на щеках давно небритая седая щетина… бесчисленные ссадины, царапины и синяки… его когда то щегольское пальто было рваное и грязное, из прорех материи торчала серая вата.

Он узнал Галанина и внезапно визгливо заплакал. Солдат остановился в недоумении и смотрел на немецкого офицера, который схватил за плечи арестанта, слушал, не понимая что кричал офицер: «Вы, Бондаренко? Что случилось? За что вы арестованы?» Бондаренко продолжал плакать кричал в перерывах плача: «Господин комендант! спасите меня! Я арестован за саботаж! За то что я делал подлоги! Скрывал от немецкой армии коров! Ведь вы же знаете, что это не я делал… я вам всегда говорил! предупреждал! И вот… Я им говорил, что делал все по вашему приказанию… не слушали смеялись… и били! всегда! до бесчувствия! отольют водой и снова начинают! Что бы я признался, что по приказу дяди Вани! А вы знаете! спасите!»