Изменник

Дмитриев достает папиросу из лежащей перед ним пачки, закуривает и с наслаждением выпускает дым.

— Простите, так грубо с моей стороны. Вы курите?

Андрей смотрит прямо перед собой. Теперь он его знает. Если он заговорит, Дмитриев на чем-нибудь его поймает. Поначалу Андрей пытался изложить историю лечения Юры Волкова со своей точки зрения, но вскоре понял, что никого из его следователей она не интересует. Факты вызывали у них раздражение, которое приводило к лишним побоям. Костя был прав: ничего не говори, ничего не подписывай, отрицай каждое слово, которое они пытаются тебе приписать.

Андрея качнуло. Охранник тут же вздергивает его вверх. В ушах нарастает шум, но это не обморочное состояние, он просто потерял равновесие. После удара в левое ухо в ушной улитке скопилась жидкость. Это временное явление.

— Не стесняйтесь. Закуривайте. Я знаю, вам хочется. Я прикажу, чтобы прислали какой-нибудь еды. Как насчет куриного салата с зеленью? Звучит аппетитно.

«Звучит как полное вранье, — думает Андрей. — С зеленью, посреди зимы! Мог бы, по крайней мере, придумать что-то более правдоподобное». Андрей облизывает распухшие, потрескавшиеся губы.

— А может, бокал вина?

А может, Дмитриев действительно тронулся умом после стольких лет этого безумия? Время, которое Андрей провел, валяясь без сознания на полу камеры, пошло ему на пользу. Теперь он снова может собраться с мыслями, а то он уже переставал различать границы между явью и бредом.

Дмитриев, наверное, опустил лампу. Она светит вниз, и теперь, когда она не ослепляет Андрея, он может хорошо рассмотреть его лицо. Он улыбается, выглядит опрятным, воспитанным, вежливым. Наверное, в перерывах между допросами принимает душ. Как бы широко он ни растягивал губы в улыбке, он никогда не показывает зубов.

— Ну хорошо, хорошо, — говорит он Андрею с усталой, терпеливой усмешкой, как будто Андрей какой-нибудь провинившийся школьник. — Вы не хотите куриного салата. Курить вы тоже не хотите. Тогда с вами все. Позже ожидайте визита. Вас посетит один очень важный гость. Вам захочется предстать перед ним в наилучшем свете.

Конвоиры пинают Андрея, чтобы он шел по коридору. Все это входит в правила игры. Дмитриев должен вести себя вежливо, благоухать одеколоном и дорогим табаком. Лысый, Башкирцев — выкрикивать матюги визгливым истеричным голосом и каждый допрос завершать словами: «Я тебя достану, ты понял? Я тебе все кишки выкручу, ты у меня кровью срать будешь!» Третий следователь, Фокин, въедлив как крыса. Он тыкает пальцем в любую фразу в показаниях и начинает выворачивать ее на все лады нудным голосом, который разъедает Андрею мозг, как кислота.

«Очень важный гость…» Андрей пока старается не думать об этом. Вот и дверь в камеру. Охранники толкают его, и пол устремляется ему навстречу. Его выкинули с конвейера, но он все падает и падает, а каменный пол качается под ним.

Анна вылизала всю квартиру. Подобрала и разложила по местам все, что вывалили на пол. Свернула белье, заново расставила книги, водворила на место выдернутые ящики, навела порядок в шкафах. Начисто вытерла каждую поверхность, стерла все пятна и следы от пальцев. Шаги ее босых ног эхом разносятся в пустой квартире.

Эти люди выглядели такими уверенными в себе, когда выворачивали ящики, сметали с полок книги, как будто играли на сцене перед невидимой, одобряющей их публикой. «Это все еще мой дом», — думает она. Анна оглядывает комнату, где они с Андреем жили, работали, спали. Смотрит через дверной проем на Колину кровать и пианино. После того, как его разобрали, оно совершенно расстроено.

Она больше не испытывает никаких чувств ни к квартире, ни к вещам, ее наполняющим. С ней, похоже, покончено. Когда-нибудь они с Андрюшей все восстановят, а пока она будет продолжать здесь есть, спать и составлять списки вещей, которые можно продать. Ей нужны деньги, чтобы выслать их мужу.

Когда пришло время ложится в постель, Анна была настолько уставшей, что мгновенно заснула, свернувшись калачиком на своей стороне кровати.

Ей снится лето, она с Колей на даче. Он сидит на низкой стенке, а она стоит рядом, так что лица у них на одном уровне. У него босые загорелые пыльные ноги. Он приваливается к ней, и она чувствует запах разогретой солнцем кожи. Он пересказывает историю, услышанную в садике, и она хвалит его, что он так хорошо ее запомнил. Он немножко обижен ее похвалой.

— Но, мама, мне уже шесть лет! — говорит он.

Она удивленно смотрит ему в лицо, потому что Коля никогда ее так не называет. И тут она понимает, что волосы у него светлее и в них полно выгоревших на солнце добела прядей, а на носу у него россыпь веснушек. Его глаза точно такого же цвета, как у Андрюши.

— Но… К-коля, — заикается она. — Что случилось? Почему ты так изменился?

Мальчик не отвечает. Вместо этого он застенчиво улыбается и прячет глаза, как будто вопрос его смутил. Внезапно из-за деревьев слышится голос Андрея, громкий, повелительный:

— Аня! — кричит он. — Поторопись! Нельзя терять времени! Ты должна бежать прямо сейчас!