Читаем Изменники Рима полностью

— Смотрите! — крикнул голос, когда еще один, меньший по размеру камень упал с вершины утеса, и на этот раз у людей было достаточно предупреждений, чтобы разбежаться с его пути, когда он упал на дорогу. По мере того, как с обрыва падали новые камни разного размера, Макрон напряг шею, чтобы посмотреть вверх, и увидел фигуру высоко наверху, направляющую командами своих людей, скрывающихся из виду. Дернув поводья, он направил лошадь подальше от скал на открытую местность у дороги. Другой валун сбил трех солдат из одной из других центурий, которые не смогли среагировать достаточно быстро, поскольку он отклонился от траектории, отскочив от пригорка, и унес их прочь.

— Сойдите с долбанной дороги! — проревел Макрон. — С дороги, дураки!

Его приказу вторили центурионы и опционы, когда ауксилларии побежали от обрушившихся на них валунов. Макрон увидел по крайней мере десять тел в вихрях пыли, поверженных под ударами камней. К счастью, никто больше не был раздавлен, но реальный эффект был в другом — когорта была остановлена ​​и теперь дезорганизованной массой отступала от дороги.

Он указал на знаменосца. — Садись на меня и держи эту штуку как можно выше…. Четвертая сирийская! Перестроиться! Стройся за штандартом. Быстро, парни!

Осыпаемые приказами и проклятиями своих офицеров, ауксилларии снова начали формироваться по своим центуриям, многие люди с тревогой наблюдали, как падают новые камни. Но теперь они были вне зоны досягаемости, и как только мятежник, которого Макрон увидел ранее, понял, что потерь больше не было, он отдал приказ своим людям и скрылся из виду. Освободившись от страха быть раздавленными валунами, ауксилларии заняли свои места, хотя Макрон видел, что многие из них все еще были потрясены атакой.

Когда последние несколько человек встали в строй, он спокойно отдал приказ возобновить наступление, и колонна продолжила движение вперед, направляясь к горящим фургонам во главе обозного поезда. Лишь горстка мятежников осталась поблизости, грабя тела ауксиллариев и погонщиков и бросаясь к горящим фургонам, чтобы схватить все, что могло представлять ценность. Но как только они заметили приближение остальной когорты, они повернулись и побежали догонять своих товарищей, нападая на другие повозки и используя факелы, чтобы поджечь их.

Макрон миновал первое из тел, лежащих в высокой траве по обе стороны дороги, повстанцев и ауксиллариев с кровавыми ранами. Многие были живы, и в то время как повстанцы пытались убраться с пути приближающейся когорты, сирийские же раненые умоляли их о помощи.

— Оставьте их! — закричал Макрон, когда ауксилларий из первой центурии вышел из строя и бросился на помощь одному из своих товарищей. — Вернись в строй!

Некогда было останавливаться. Уничтожение багажного поезда необходимо было остановить. Он взглянул на ближайшую горящую повозку и среди голодного оранжевого пламени выделил раму онагра. Он почувствовал свинцовую тяжесть отчаяния при виде этого зрелища. От осадного поезда почти ничего не останется, даже если им удастся отбросить мятежников. А это будет означать, что Корбулон больше не сможет пробить брешь в стенах Тапсиса, чтобы его люди могли атаковать. Вместо этого он будет вынужден отказаться от осады или провести ближайшие зимние месяцы под стенами, голодом принуждая мятежный город к капитуляции.

Они приближались к массе повстанцев, окружавших уцелевшие повозки, и некоторые из их лидеров пытались выстроить своих людей в подобие линейного фронта, чтобы противостоять угрозе. Макрон приблизился к врагу на расстояние ста шагов, и в его направлении не было выпущено ни одной стрелы или рогатки. Затем он остановил когорту и приказал им выстроиться в линию через дорогу, в этот момент Спатос, Орфит и десять оставшихся всадников выскочили из роя повстанцев и поскакали, чтобы присоединиться к сирийцам. Макрон увидел, что их лошади тяжело дышат, и приказал им выстроиться позади вспомогательной пехоты, чтобы действовать в качестве последнего резерва. Опционы высчитывали темп, пока центурии чередоваяясь, поворачивали налево и направо. В центре осталась брешь, достаточно широкая, чтобы не соприкасаться с горящими фургонами. Когда последний человек занял позицию, Макрон занял свое место возле штабной группы. Он было подумал о том, чтобы спешиться, чтобы сразиться бок о бок со своими людьми, но он знал, что его место — в седле, где он мог наблюдать за происходящим и мог контролировать ход боя ауксиллариев.

— Четвертая сирийская! Мечи из ножен!

Послышался рваный скрежет и звон, пока ауксилларии вынимали свои гладии из ножен и держа их на уровне пояса, острия выступали перед линией овальных щитов, как стальные зубы. Ближайший из повстанцев замолчал при виде этого зрелища, и в этой части поля битвы воцарилась тишина, когда Макрон вытащил свой гладий и на мгновение высоко поднял его, прежде чем указать им на врага. — Наступать!

Перейти на страницу:

Похожие книги