Изменница поневоле

Он при погонах. Умный, проницательный. Он найдет выход из этой мерзкой ситуации. Или хотя бы совет даст, что делать дальше. Деньги она ему будет возвращать частями. Конечно, такой долг она погасит не быстро. Ей уже отказали в нескольких банках, она ведь выплачивает солидный кредит за квартиру.

Что ж, он поймет. Он умный, терпеливый. И он любит ее.

Сегодня вечером все случится.

Он так соскучился! Так жадно целовал при встрече!

– Господи, целая вечность прошла! Машуня, как же я соскучился! На два дня у тебя останусь! Машину не брал, на такси приехал. Целых два дня! Своим сказал, что в командировке, – все шептал и шептал он скороговоркой, не давая ей возможности вставить слово, предостеречь. – Какая же ты у меня красавица!.. А чем это так вкусно пахнет?

Пахло, если честно, не очень. Отбивные пригорели, потому что она зазевалась, раскуривая на балконе третью подряд сигарету. Репетировала сцену объяснения с ним. Так ничего и не придумала, а отбивные проворонила.

Он швырнул пиджак на вешалку, снял туфли, стянул носки и с удовольствием пошел босиком по комнатам. Все осматривал, ощупывал, будто видел впервые. Возле кровати постоял, погладил нарядное постельное белье, которое она достала перед его приходом. Подмигнул ей, еще раз напомнил, как сильно скучал.

– А ты все нет да нет, все потом да потом, – не удержался от упрека. – Я даже ревновать пытался. Думаю, может, молодого любовника завела себе, а?

– Ой, о чем ты говоришь! – Маша бросилась ему на шею, тяжело задышала. – Мне никто, кроме тебя не нужен! Никто!

– Это славно, – похвалил он и отечески похлопал ее по спине. – Хорошая девочка.

– И я не стану врать тебе никогда!

– Это я тоже знаю. – Он обнял ее за талию, повел из спальни. – Поэтому и доверился тебе, малышка.

И он кивнул на неработающий кондиционер в кабинете, его отсюда в открытую дверь как раз было видно.

Момент был самый подходящий, надо было прямо сейчас и признаться во всем. Но Маша смалодушничала. Зачем портить вечер? Потом, лучше потом. Она ведь даже покормить его еще не успела. И вот так сразу обрушить на него всю отвратительную правду?

Он уселся на обычном месте и с удовольствием стал наблюдать, как она накрывает на стол.

Красивая, гибкая, в тонком домашнем платье василькового цвета. Ни одного лишнего или неловкого движения. Ни одной ненужной улыбки, ни единого пустого слова. Всего в ней было в меру. Про себя он называл ее девушкой без изъянов. Думал не раз: а что, если он вдруг останется один? Свяжет он с ней тогда свою судьбу? Сможет каждый день наслаждаться ее безупречностью? Не станет ли и в ней искать изъян? Его теперешняя жена, прожившая с ним не один десяток лет, постоянно упрекала его в том, что он каждый день выискивает в ней недостатки и придирается, придирается. Стал бы он и в Маше их искать со временем?

Что ж, вполне возможно. Наш мир далек от совершенства, а люди, населяющие его, тем более. И в Машуне, в его безупречной Машуне тоже что-нибудь обнаружилось бы со временем.

Они выпили, поужинали. Маша запросилась на балкон покурить. Он не был против. Ему даже нравилось это в ней, казалось неким светским шиком. Красивая женщина с тонкой длинной сигаретой, искусно выпускающая дым в небо.

А жене запрещал.

– Ты только недолго. Я пока душ приму, а ты ко мне присоединяйся, – распорядился он, поглаживая ее по спине.

Маша к нему в ванную не пришла. Даже не переоделась. Сидела с неестественно выпрямленной спиной на кухне и странно смотрела, когда он вошел. Взгляд показался ему затравленным.

– Что? – Он сразу понял, что что-то не то.

Тут же пожалел, что не надел трусы, только полотенцем обмотался. Сидеть перед ней в таком виде было как-то не очень.

– У меня была полиция, – сказала она без всякого выражения.

– Так.

Что-то было не так. И в ее позе, и во взгляде, и в голосе. Готовился какой-то пакостный сюрприз. Это он уже понял. Ушел обратно в ванную, торопливо натянул на себя все, что снял десять минут назад. Причесался перед запотевшим зеркалом, даже протереть не потрудился. Его силуэт разглядеть было можно, этого вполне достаточно. Вернулся в кухню.

Маша сидела все так же: спина по струнке, руки на столе, пальцы в замок.

Вот он, подвох, который, как он думал, не обнаружится, пока они не живут вместе. Вот он, отвратительный сюрприз, удар, изъян.

Нет в этом мире ничего безупречного. Нет и не будет.

Кольнула запоздалая досада. Надо было прекратить эти отношения до того, как они перестанут приносить радость. А радости с Машкой больше не будет, это он уже угадал. И со вздохом опустился на свое место.

– Слушаю тебя, Мария, – произнес он тоном, к которому прибегал изредка с тех еще времен, когда вел допросы.

Даже сел так же, как тогда, – откинулся на спинку стула, руки скрестил на груди.

– У меня была полиция, – повторила она.

– Это я понял. Что она от тебя хотела?

– Она от всех хотела, не только от меня.

Этот ответ немного его порадовал.

– Стало быть, был поквартирный опрос?

– Да. Наверное, это так называется.

– Это в корне меняет дело. – Он немного расслабился, даже улыбнулся. – Что хотели мои коллеги?