Изменница поневоле

– Жених на роль подозреваемого не тянет, да у него и алиби вроде есть. На момент гибели своей невесты он был на работе. А если не на работе, то дома. Соседи подтвердили: топал гражданин над их головами с вечера до утра. Кто еще? Ах да, высокопоставленное лицо из силовых структур. Лицо шастает к любовнице, проживающей в доме, который за каким-то лешим привлек внимание журналистки. Но у лица тоже алиби! Каюсь, Мишенька, я уж проверил аккуратно, тебе не сказал. В дни и часы предполагаемого убийства наш высокопоставленный гражданин был занят на важном мероприятии по случаю прибытия в наш город лица еще более высокопоставленного. Так что наш высокопоставленный гражданин никак не мог быть причастен к убийству.

– Стал бы он сам руки марать! – огрызнулся со злостью Мишка. Проследил за неудачным полетом второго бумажного беспилотника и добавил: – Такие люди грязную работу сами не делают.

– Такие люди, Миша, из-за любовной интрижки не опускаются до грязной работы, – жестко парировал Назаров. – Забудь о нем. Это не наш клиент.

– А кто наш, Гаврилов с Нестеровым? Люди, которых не существует?

– А вот ты возьми и докажи, что их не существует.

– Как я тебе докажу, елки-палки! Где я их стану искать, если их в нашей базе нет?

– Для начала съезди-ка ты в редакцию. И подними все статьи, которые выходили из-под пера погибшей. Просмотри их на предмет знакомых фамилий. А начни с главного, может, он что подскажет.

– Когда?

– Что когда?

– Когда съездить в редакцию?

Миша покосился на часы: половина четвертого. Полчаса туда, полчаса обратно – час. Половина пятого. До конца рабочего дня час останется. Что он успеет? А он Карине обещал сегодня не задерживаться. Если отпуск горит синим пламенем, то хотя бы вечер они для себя высвободят и сходят куда-нибудь воздухом подышать. А если он поедет в редакцию, то…

– Так когда ехать в редакцию?

– Сейчас, – безжалостно добил Назаров. – А я двину, пожалуй, к Марии Степановой.

– Зачем? Ты же сказал, что ее любовник не при делах.

– Любовник да, а она? Она могла что-то знать или видеть. Не просто же так она показалась тебе насмерть перепуганной. А я твоей интуиции доверяю, коллега, – добавил с издевкой Назаров и с удовольствием прищелкнул языком: третий самолетик упал точно в центр корзины. – Сюда из редакции можешь не возвращаться. Если никто не скажет ничего путного, забирай все подшивки с ее статьями. С чего-то пора начинать уже!

Сам Назаров начал с парковки, где обнаружилась машина главного редактора. С того места, где ее оставила Настя Глебова. Место как место, укромным точно не назовешь.

Она не пряталась – вот что из этого следовало.

Потом он пошел в ЖЭК и еще раз поговорил с паспортисткой. Все подтвердилось, Мишка ничего не упустил. «Молодец», – мысленно похвалил его Назаров. Злится Мишка на него за испорченные планы. А он при чем? Не он заставил Настю Глебову торчать в этом дворе.

А кто?

– Кто, по-вашему, мог ее особо интересовать?

Максим осторожно перемешивал сахар в чашке с растворимым кофе, который любезно согласился выпить вместе с пожилой паспортисткой.

– Ой, я не знаю.

Она мгновенно перепугалась. Сильно напудренное лицо вытянулось, пальцы перестали поигрывать с кофейной чашкой и исчезли под столом. Взгляд, еще минуту назад казавшийся внимательным и дружелюбным, мгновенно сделался колючим.

– Я вообще не обязана была с ней говорить! У меня и так из-за нее теперь неприятности. Но подкупила, знаете, тема статьи, над которой она работала. Мы ведь тоже заинтересованы в том, чтобы уличать недобросовестных жильцов. Вот я с ней и разговорилась. – Паспортистка тяжело вздохнула, кивнула в сторону ящиков с картотекой: – Народ нынче изобретательный: счетчики скручивают, без прописки жильцов пускают. А когда приходят квитанции с общедомовыми расходами – возмущаются.

– А почему она интересовалась именно этими людьми? Как-то объяснила?

– Да не особо она и объясняла. Болтала, правда, много. Умеет же расположить к себе эта братия, – тихо возмутилась женщина. Ее пальцы вернулись к кофейной чашке, снова принялись вертеть ее на блюдечке. – Я потом, сколько ни пыталась, так и не смогла точно вспомнить, о чем мы с ней говорили. Но она почти час у меня в кабинете провела. Представляете: час!

– Немало, – Назаров хлебнул кофе, тепло улыбнулся настороженной женщине. – Согласен с вами, эта братия нас давно переплюнула. Лезут куда не нужно.

– Вот-вот. Час сидела, уболтала меня насмерть! Я ей сведения-то о жильцах и выложила. А теперь у меня неприятности могут быть, – пожаловалась паспортистка. Пальцы с силой сдавили хрупкую чашечку. – Вон люди все ходят и ходят! Вопросы вот вы задаете. А что я могу знать? С десяток имен запросила, я ей все… А потом она еще двоих назвала.

– Гаврилов и Нестеров?

– Да, кажется. – Женщина оторвала руку от хрупкого бока кофейной чашки, быстро выдвинула ящик стола, заглянула в него и утвердительно кивнула. – Гаврилов и Нестеров. Только у нас таких жильцов нет и не было. Ни среди умерших, ни среди съехавших не значатся. Именно чтобы Михаил Сергеевич Гаврилов и Степан Игнатьевич Нестеров. Я ей так и сказала.