Изменщик (СИ)

Во-вторых, как же так, если он показал Маринке свои кулинарные способности, кто же потом убирал все следы «преступления» с кухни?

— Ну я даже не думала, что что-то не так может быть! — Попыталась оправдаться Маринка. — Он мне налил суп, тайский, том ям, сказал, что на пробу взял набор приготовить и получилась огромная кастрюля, одному не съесть. Я и помогла.

— Ага… — сказала я, включая и выключая бра над кроватью. — Дальше?

— А дальше он встал из-за стола и подошел ко мне сзади. Начал массировать плечи, говорить, что я выгляжу напряженной. А потом как ухватит меня за сиську! Я в первый момент ошалела так, что ничего сказать не смогла.

— Да, конечно… — проговорила я, падая на стул перед трюмо. — Он ведь мужик-то красивый…

— Да на черта мне твой красивый мужик! — Взвилась Маринка. — Я только и думала, как тебе сказать! Сразу вскочила, сказала «спасибо» и с пятого раза только туфли надела, так тряслась все. Он в коридор вышел и сказал: «Что ж ты согласилась в гости зайти, если против была?»

— И ты мне ничего так и не сказала за три года?

— А как сказать-то! Как, Лен?

— Вот как сейчас.

— А ты бы мне поверила?

Я как следует поразмыслила и поняла — нет.

Не поверила бы.

Мише я доверяла безгранично.

Момент истины

Все дело было в том, что Миша никогда не смотрел вслед красоткам, никогда не залипал на фотографиях моделей в мужских журналах, не притрагивался к порно, и на все вопросы о том, какие девушки ему нравятся, неизменно отвечал: «Ты».

Я пыталась выудить из него хотя бы информацию о том, с кем он спал или целовался до меня, но он неизменно отвечал: «У меня, как я тебя на улице увидел, всю память и отшибло. Только ты в голове. Одна ты».

Все пятнадцать лет он вел себя безупречно. Даже когда коллеги заказали ему на корпоративе стриптизершу, которая должна была танцевать у него на коленях, он сразу поднялся, отодвинул ее, держа за плечи, и ушел в курилку.

Я знаю, мне видео показывали его коллеги и смеялись, что у меня самый верный муж во всей компании. Остальные засовывали купюры стриптизершам в трусы, а кто-то еще и пропал к вечеру.

С Мишей заигрывали официантки и продавщицы — он мужик видный. Но он смотрел сквозь них и обращал на их стати пятого размера внимания не больше, чем на фонарный столб.

Довольно быстро после свадьбы я перестала даже задумываться о том, что если он сказал, что задерживается на работе, он может быть где-нибудь еще. Все статьи в женских журналах про мужчин, которые изменяют — были не про меня.

Я очень гордилась доверием между нами, и мой муж оправдывал мое доверие.

До сегодняшнего утра.

Могла ли я так доверять Маринке?

Мы с ней познакомились в очереди к гинекологу в одном из лучших медицинских центров города. У нас был примерно один и тот же срок беременности, мы быстро зацепились языками и стали подгадывать приемы на одно и то же время, чтобы потом вместе пойти в кафе и немного понарушать предписания врача круассанами и кофе.

Рожали мы в разных больницах, но даже во время схваток периодически созванивались и делились, у кого сколько открытие. И Ванечку она увидела даже раньше моей мамы.

— Твой с тобой? — С завистью спросила она, углядев в камере мужа, качавшего нашего первенца на руках. — А мой сказал, что будет ремонт в детской делать… Сам, небось, напивается…

С мужем ей, увы, не повезло — кардинально. Он ее бросил, когда малышу едва исполнился год. Маринка особенно не грустила: деловито подала на алименты, наняла на них няню и отправилась во все тяжкие.

Мужики у нее менялись быстрее, чем я успевала запоминать их имена. Все оказывались какие-то не такие. Один детей не любил, другой пил, третий все пытался пригласить к ним третью в постель. Четвертый и пятый проскочили — меня с ними даже не познакомили, а потом и вовсе все слились в единую череду мужских неразличимых лиц.

— Ты подружку-то свою держи подальше от семьи! — Советовала мне аккуратно мама, отпуская меня на гульки с Маринкой и оставаясь посидеть с Ванечкой, пока Миша на работе. — Нельзя одиноких впускать в свою жизнь.

— Она моя лучшая подруга, мама! — Возмущалась я. — Ну что ты говоришь?

— Вот найдет себе мужа, тогда и будете дружить!

А на самом деле, конечно, дело было не в подруге. Дело никогда не в женщине, с которой мужчина изменяет. Дело в самом мужчине. Теперь я это понимала.

— Вот видишь… — горько сказала Маринка, совершенно верно поняв мое неловкое молчание. — Потому и не рассказала. Ты мне слишком дорога, чтобы разрушать нашу дружбу. Я знала, что однажды этот козел проколется еще раз. Вестнику, приносившему дурные новости отрубали голову, знаешь?

Я не знала, сердиться мне на нее, что я столько времени ходила дура дурой — или согласиться. Теперь нам обеим предстояло с этим как-то жить.

Но тут в прихожей послышался шум и скрежет замка.

— Ой! — Ахнула я в трубку. — Мариночка… Кажется, Миша вернулся. Что мне делать?!

Давай поговорим