Измеритель

– А мы теперь никуда не спешим. Давай чайку замутим, – с этими словами Виктор поставил чайник на электрическую плитку, а на стол две железные кружки с пакетиками чая.

– Тогда слушай. Как ты уже понял, закончил я «рязанку», причем с отличием. И для дальнейшего прохождения службы был направлен в Псковскую дивизию ВДВ. Мне, как отличнику, сразу роту дали в ДШБ, однокашники мои только взвода получили. Я такой гордый собой был – молодой еще, дурак ведь. Сам собой восхищался, в зеркало заглядывать опасался, чтобы в себя не влюбиться. Дальше, как говорится, боевые будни. Рота моя лучшей в батальоне стала. Я физуху подтянул, огневую. Как чувствовал. И как-то раз подняли нас по полной боевой посреди ночи – и в самолет… А в самолете только объявили, что в Чечню летим. Тут у меня, конечно, боевой романтизм в заднице заиграл по полной. Вот, думаю, мой шанс показать себя. Буду настоящий боевой офицер. Дурак ведь – я уже говорил. Это я сейчас, посмотрев на все это, понимаю, что в войне, кроме грязи, ужаса и смерти, ничего нет, и если можно обойтись без нее, то лучше худой мир, чем добрая война.

– Ну, это все философия, – Виктор в нетерпении облокотился на стол, чтобы не пропустить ни одного слова. – А что дальше-то было? – Чайник вовсю надрывался на плите, но Виктор о нем уже забыл.

– Экий ты нетерпеливый, – Алексей улыбнулся и продолжил, наливая себе и лейтенанту кипяток в железные кружки: – Как-то раз комендант города Шали, полковник Загорельский, – при упоминании этого имени капитан как-то зло усмехнулся, – никогда его имя не забуду, приказал моей роте выдвинуться для перекрытия проходной долины, ведущей к перевалу. Приказ есть приказ. Приказы в армии, как известно, не обсуждаются. Хотя удивился я, конечно, почему мне никаких разведданных не дали. Но, как говорится, поудивлялся и пошел себе. Выдвинулись мы на точку. До предгорья на БТРах нас подвезли, а там дальше на своих двоих дотопали, заняли господствующую высотку. Окопались по всем правилам фортификационного искусства и стали ожидать. Может, караван какой или связной от «чехов» на равнину пойдет. Кто же предполагал, что на нас такая орава выйдет?

Короче, вышел на нас отряд Али, человек под тысячу в полном вооружении. Может, только танков-самолетов у него и не было, а так все, что хочешь. На наш холмик, где окопались восемьдесят человек, вооруженных легким оружием, и боеприпасов на пару часов боя, что на себе принесли, понеслась такая толпа, предварительно проутюжив нас минометами и гранатометами. Держались мы полдня. И чего я только не запрашивал по рации, пока она не «сдохла»: и подмоги, и поддержки с воздуха, и на себя огонь вызывал. Бесполезно! На все получал, что гарнизон на данный момент помощью не располагает. Я потом только узнал, что, пока мы на том холме насмерть стояли, он оборону Шали организовывал, а о нас у него голова не болела. И когда из личного состава у меня осталась треть, и те еле-еле на ногах держались, а патронов по рожку на брата, в затишье приказал я отходить. Вывел я двадцать семь человек из восьмидесяти четырех, и из тех половина, включая меня, раненые. А банда Али, представляешь, развернулась и ушла обратно в горы. Испугались нас, представляешь? Пацанов моих испугались. Они там возле холма, потом, как выяснилось, две сотни положили.

– Так тебе за это «мужество» дали, а что так мало? – Виктор от удивления аж привстал.

– А это отдельная история. Слушай. Добрались мы до Шали. Как, не буду рассказывать, а то совсем расстроюсь. Посадил я своих бойцов возле комендатуры, тех, что не раненые, раненых, конечно, в госпитале оставили, а сам к коменданту. Он как меня увидел, так с лица и изменился – пятнами весь пошел. Очень был удивлен, что я жив. Ну, я как стоял, так с левой ему по пятнистой морде и влепил. Повезло ему, что правая у меня осколками нашпигована была, как изюмом пирог. Тот с копыт, и как завизжит на весь город… в общем, оттащили меня, не дали излить все, что накопилось, отцу-командиру.

Дальше все, как положено, – арестовали меня за нападение на старшего по званию офицера и непосредственного начальника, да еще и за драку. Полковник этот серьезных покровителей имел в Генштабе.

– А драка-то когда? – удивился Виктор.

– Ну, я там, пока меня от полковника уводили, немного с комендантской охраной повздорил – расстроен был сильно, – Алексей в очередной раз отпил из кружки. – Ты чай-то пей, а то остынет.