Измеритель

Сколько прошло времени к тому моменту, как она очнулась, Алина не знала. Девушка посмотрела на руку – та была плотно примотана к туловищу бинтом. Голову тоже стискивала повязка. Плечо почти не болело, только непривычно онемело. Она покраснела, поняв, что для того, чтобы так перевязать, они должны были раздеть ее до пояса. Максима она не стеснялась, а вот Сан Саныч увидел явно лишнее. Девушка подняла голову. Сталкеры сидели за столом рядом с тускло горевшей лампой. Максим вяло ковырялся ножом в банке с тушенкой, а Латышев громко чавкал, пытаясь совместить трапезу с дискуссией.

– …сам понимаешь, чего им меня кормить – не в гостях. Вначале, правда, самому не до еды было, по черепушке схлопотал как надо – и без пищи тошнило. Ну, а потом как-то постеснялся хозяев просить. А там ты пришел, не до того было. Так что я, почитай, за трое суток первый раз ем, – Саныч загреб пальцами последний кусок мяса из банки и запихал в рот, после чего оценивающе заглянул в банку к Максиму. – Будешь?

Изотов подвинул ему свою жестянку.

– Чего ты руками ешь – нож возьми.

– Ага, сейчас! Я после того урода, что им в зубах ковырялся, в мутанта побрезгую им тыкать, не то что в еду, – Латышев достал свой нож и критически осмотрел лезвие, после чего с брезгливым видом всунул его обратно в ножны. – Дома отмою, у отца твоего спирт возьму… тогда уж…

– Ты знаешь, я не пойму, как она тут очутилась. Смотри, «кедр» у нее почти пустой – стреляла, значит. Почему одна? Кто ее вообще в группу взял? И где группа – почему ее бросили?

– Не мучай себя вопросами, сейчас очухается, все и спросим, – он с наслаждением набил рот тушенкой и даже зажмурился от удовольствия, но потом, увидев, что девушка смотрит на них, указал на нее жирным пальцем. – Во, шмотри, оклемалась болезная.

Максим соскочил со стула и подсел к Алине.

– Как ты? Болит что?

– Голова… немного. И рука онемела.

– Это от лекарства. Пройдет. Как ты тут оказалась? Ну, давай рассказывай.

Алина оперлась правой рукой об пол и попыталась сесть повыше. Голова сразу закружилась. Максим беспомощно огляделся. В маленькой подсобке стоял только стол с парой табуреток, да все стены занимали полки. Положить девушку было некуда. Он посадил Алину повыше, чтобы ей было удобно.

Устроившись, она благодарно посмотрела на сталкера.

– Когда ты пропал, мы решили пойти тебя искать. А потом сами заблудились.

– Стой, подожди… кто это мы?

– Я… и Ирина.

– Кто же вас выпустил из убежища? – хмыкнул Латышев за спиной у друга.

– А мы через «Радиодетальный».

– А Ирина где? Почему ты одна?

Алина напряглась. Она не знала, что ответить на этот простой вопрос. В ее голове все перемешалось. Она не могла сказать с уверенностью, где кончалась действительность и начинался бред. Ведь Ирина всегда была с ней в этой комнате, и там, на перекрестке. Они спорили… и даже ругались… все как всегда. А теперь рядом сидят сталкеры и сурово смотрят на нее, а Ирины нет.

– Я не знаю… На нас напал ящер… там, на улице… Он меня ударил, и я потеряла сознание. Когда очнулась, ее не было… и деревья смотрели… а потом она меня позвала сюда.

– Кто она? – Максим от нетерпения даже привстал.

– Ира… Я пришла, а тут никого. А потом пришел этот зверь, он за нами от самой школы шел. Я закрылась в комнате. Тогда и появилась Ира, она вся светилась и ругала меня. Она меня всегда ругает.

Максим беспомощно обернулся на Саныча. Тот многозначительно постучал пальцем по виску. Действительно, разобраться было сложно. Одно понятно – после стычки с ящером Ира пропала. Осознание этого просто опустошило Максима. «Ира пропала!» Он слишком хорошо знал условия на поверхности, чтобы почувствовать всю безысходность этих двух слов. «Иры нет!» Где-то под ложечкой засосало, а в душе начала закипать злость. «Это Алинка виновата в том, что Ирина погибла». В том, что она погибла, он не сомневался. Ящер не оставлял шансов на выживание. «Какого черта они поперлись наверх? Ирка никогда бы не пошла, это сестра ее с панталыку сбила. И что в результате? Сама лежит – живого места нет, глазами моргает, а Иринка исчезла». Максимыч, глянул на девушку. Ругаться сразу перехотелось. Алина с несчастным видом сидела на полу… вся перемотанная, как мумия, с мольбой взирая на мужчин. Он отвернулся. Нет, не может он сейчас на нее ругаться, но и общаться, зная, что она виновата в гибели сестры, тоже не сможет. Пока точно не сможет. Он встал и сел обратно за стол:

– Что делать будем?

Латышев глянул на друга, потом на найденыша.

– Ты передвигаться можешь?

– Да, – она демонстративно попыталась встать но, охнув, опять уселась на пятую точку.

– Понятно, – Латышев скептически хмыкнул. – Битый небитого везет, – сказал он непонятную фразу, после чего повернулся к Максиму: – Выбора нет – пополняем снаряжение, боеприпасы и выходим. Я поволоку ее, а ты нас будешь прикрывать. Где твоя маска? – Этот вопрос был уже адресован Алине.

Она не сразу поняла, что спрашивают у нее, и еще некоторое время ушло на то, чтобы вспомнить, а где она, собственно. Пауза затянулась.

– Она осталась на улице, возле трамвая. Но она вся в крови и порвана, кажется…