Изнанка

К злости вдруг начало примешиваться какое-то разочарование. Неужели даже Пашка так спокойно воспринял, что отец «встретил» новую любовь, которая была ещё и по совместительству её подругой? Неужели всё настолько плохо было в её с Николаем браке, если для всех, кроме Алёны, это событие кажется каким-то закономерным? И почему сейчас она разочаровалась даже не в себе, не в Николае, не в их семейной жизни, а в реакции сына?

Нет, это идиотский путь, которым она уж точно не пойдёт. Не станет настраивать против мужа его собственное чадо. Если уж больно только ей — так тому и быть.

— Ладно, понимающий мой. Доску в раковину кидай и за стол. Ужинать будем.

Она улыбнулась в ответ на улыбку сына и принялась расставлять тарелки.

Возможно, именно в этом и нуждалась Алёна. В понимании, что Паша воспринял уход Николая адекватно. Это словно развязало ей руки, иначе как ещё можно было объяснить себе желание немедленно услышать голос Никиты среди глубокой ночи, когда закончила пить десятую чашку кофе и поплелась спать? И как обозвать то чувство предвкушения от того, что он ей ответит. И страха, что он благополучно забыл о ней за эти несколько дней?

— Алло…

Он наверняка спал. Голос был хриплым и звучал глухо. Но ответил почти сразу, будто даже во сне ждал, что Алёна наберёт его номер.

— Я разбудила тебя? — спросила о том, что и без того было очевидным.

— Есть немного.

— Перезвонить завтра?

— Ну уж нет.

— Я соскучилась.

Эти два слова Алёна произнесла как что-то само собой разумеющееся. Закономерно, как сделать следующий вдох, который, впрочем, задержала в ожидании ответа Никиты. А он выдерживал паузу, понуждая Алёну начать нервничать. На мгновение в голове её даже мелькнула предательская мысль, что Никита может сейчас отшутиться и послать её на все четыре стороны. И что он уже получил от неё всё, что ему было нужно. И от этого внутри стало как-то горько и отвратительно пугающе.

— Ты серьёзно? — наконец раздалось на том конце.

— Да.

— Я тоже… Ты даже не представляешь, как по тебе скучал.

Боже, ну неужели можно настолько широко улыбаться от просто сказанных кем-то слов? Алёна легла удобнее, откидываясь на подушку. Наверное, со стороны выглядела как дурочка-переросток, но ничего не могла с собой поделать.

— А я думала, ты уже и забыл обо мне.

— С чего вдруг такие мысли?

— Ну… ты мастерски умеешь выдерживать паузы.

— Ты же сама просила о времени. Я тебе его дал.

— И сколько готов давать ещё?

— А сколько нужно?

Алёна так и видела его лицо — сосредоточенное и серьёзное. В очередной раз мелькнула мысль, что Никита совсем не заслужил того, что порой она делала, и что ему гораздо лучше было бы с какой-нибудь ровесницей. Но этот «проблеск разума» исчез так же быстро, как и появился.

— А не нужно больше.

— В каком смысле?

Теперь в тоне Никиты сквозили напряжение и тревога. Видимо, фраза была истолкована совсем не в том смысле, который вкладывала в неё Алёна.

— В прямом. Говорю, соскучилась я по тебе. Давай увидимся завтра?

— Давай. Когда и где?

Снова пришлось поджать губы, потому что улыбка, появившаяся на них помимо воли, была уж слишком радостной. Алёна помедлила, но не потому, что хотела потомить Никиту, просто прикидывала, где им лучше встретиться, чтобы не навлечь на себя возможные пересуды.

— Давай на углу Таврической и Суворовского часов в семь вечера. Подойдёт?

— М… подойдёт. Ты же там работаешь рядом?

— Ну, не сильно рядом, но что-то где-то около того.

— Так давай прям с работы тебя и заберу.

— Не надо! У меня… дела в общем у меня неподалёку. Как раз к семи управлюсь.

— А-а-а. Ясно. Значит, до семи?

— До семи. Ты спать снова ложишься?

— А есть другие предложения?

— Если бы были — передумал бы?

— Возможно.

— Ах, возможно?

— Передумал бы. Так что?

— Пока никаких. Сама чертовски в койку хочу.

— Одна?

— Что одна?

— Ну, в койку.

— Нет, конечно.

— Ого…

— Со стаканом корвалола. Старая я уже, как ты помнишь, мне без допинга не уснуть.

— А со мной вырубалась только так.

Вот почему она так быстро зажигается от слов Никиты? Даже его молодёжный сленг ей совсем не претит. И так сладко и до дрожи по телу вспоминать то, чем они совсем недавно занимались на другом конце света.

— Вот я и говорю, Никит, без допинга мне никак. Тут или корвалол хлестать или с молодыми парнями напропалую трахаться. И всё! Спокойной ночи. Тебе спать пора, вырубальщик.

Она быстро, чтобы не передумать, отключила связь и прикрыла лицо ладонями, будто кто-то подсматривал за ней и мог по одному взгляду прочесть все её мысли. А крутились они сейчас в основном вокруг Никиты.

Забравшись под одеяло, она отложила телефон на прикроватный столик и погасила свет. До зуда в пальцах хотелось написать что-нибудь Никите. Какое-нибудь ничего не значащее смс. Но в этом случае они наверняка начнут ночную виртуальную беседу, которая продлится до утра. Да и не девочка она уже, в такие игры играть.