Изнанка

А может быть, вместо камер у этого Лыша – копия прекрасного наружного мира, уменьшенного до пространства его тела? И там – своё небо, своя река, свои дни и ночи, свои крики птиц, свои пещеры и свои Летучие? Дикая догадка пронзает меня.

Может быть, он вообще не Гиг? Кто он?

Я теряю его. Я теряю!

15

Своды узкого мира разжимаются. Трещины Лыша близко. Но следует удар. Бель отшатывается от Лыша, или это его отшатывают. Внутри Бель радуга, дождь, туман, мерцанье. Я прыгаю внутри её нежно-тревожного голоса:

– Не трогай его, Блэк!

– Бель! Почему ты с ним?

Задыхающийся голос Лыша. Я слышу глухие звуки катастрофы. Удар, ещё удар.

– Мальчики, перестаньте!

Всё в мире Бель прыгает от тревоги, но сладость не перестаёт изливаться в гортань.

– Это же случайность, Бель?

– Тебе не хватило, дебилоид?

– Ты можешь передумать. Я буду ждать!

Лыш говорит это с таким отчаяньем, точно уже знает, что реальность схлопнулась. Я это понимаю. Это как заранее отпустить в бездну. Ненастоящую. Но как будто самую что ни на есть чёрную бездну. И самому начать падение в неё. Третий голос становится мягче, хотя по-прежнему груб:

– Вали отсюда. Ты не понял? Она тебя бросила.

– У неё есть свой голос и своя воля.

Опять удар.

– Не надо, Блэк. Я только скажу ему два слова, – произносит переливающаяся нежность Бель.

– Два слова, и уходим.

– Прости, Клавиш. Я ничего не могу сделать. Я улетаю. Завтра. Не хотела говорить тебе раньше. Я буду учиться в Европе. Прощай. Не думай обо мне.

В переливающемся голосе Бель смятение, спутанная трава.

16

– Бля, а мне почему не сказала? – требовательно-громкий голос того, кого она называет «Блэк». – Так не поступают со мной! Э!

Тело Бель тряхануло. Её удерживают. Крупная дрожь тела заставляет меня прыгать.

– Прости. Я боялась тебя огорчить. Я хотела сказать, честно.

– Отпусти её!

– Заткнись, придурок! Это наши дела. Бель! Ты мне врала!

– Прости. Мне нужно собираться.

– Так не поступают со мной, сучка!

– Ты не смеешь оскорблять её!

– Подотри кровавые сопли и не лезь!

– Отпусти меня, Блэк.

– Ты серьёзно?

– Пожалуйста, – мягкий голос Бель собирается в твёрдый комочек.

Тело-мир Бель с силой отброшено и летит куда-то в пространство большого мира.

– Ну и катись. Ты ещё пожалеешь об этом.

17

Мы с Бель быстро отдаляемся от громко кричащей грубости, которая – тоже боль. Как и растерянность Лыша. Я никогда больше его не увижу. Я сразу понимаю это.

У меня был лишь один шанс остаться с ним – если бы он успел слиться с Бель. Нет, не целиком, а только краем растресканной поверхности, за которой – глубь, пещера звука, выражение мысли, выражение тяги к Бель. Слиться этим краем с её розово-нежным и влажным. И я бы тоже успел. Я бы перескочил к нему и сразу ушёл в глубину.

Бы, бы. К чему мне эта сдвинутая назад возможность? Она уже невозможна! К чему моя ярость? Неужели я тоже теперь знаю, что такое ярость?

Всё это ни к чему. Мы уходим.

Прощай, Лыш, мой идеальный несостоявшийся Хозяин.

Глава 7 Юность

1

Привет, Бель. Я начинаю догадываться, что моё прежнее понимание жизни Гигов было слишком простым. Я думал: Гиги состоят из нагромождения отсеков и камер, полных полусуществ и веществ, и ещё из так называемых чувств, о которых они иногда говорят; Гиги – тела-миры, пронизанные трубопроводами, по которым стремится тёплая жидкая жизнь, и чувства их напрямую связаны с составом той мякоти, которая выстилает отсеки и камеры; их чувства упакованы там в виде особых трубочек, и при определённых условиях трубочки разворачиваются и разливают по телу-миру свой чувственный туман; и это разные, ясно различимые чувства, которые каждый из Гигов мог бы перевести на гигантский язык.

Я думал: так с чувствами. Мысли же Гиги ловят из воздуха – они общие и для Гигов, и для всех иных существ на планете Земля.

Я ошибался, хотя и не во всём. Думаю, последнее верно, хотя Гиги – плохие ловцы мыслей (лучше они ловят ветер, летучих существ, скрытые угрозы). В Бель я увидел: камеры и отсеки могут быть совершенно не связаны с теми чувствами, что завладевают телами Гигантов. То есть эти чувства могут в камерах не храниться. Вернее, так: лишь некоторые чувства упакованы в виде трубочек в камерах, а другие приходят откуда-то извне (некоторые – кажется, с проглатываемыми веществами и объектами; некоторые – неизвестно откуда). И все (камерные и пришедшие извне) чувства смешиваются и впитываются в мякоть, и примешиваются к жизни-жидкости трубопроводов. Они управляют телами Гигов, заставляя их порой делать нечто такое, чего они совершенно не хотят.

То есть чувства Гигов в активированном состоянии – это какая-то бездноватая смесь. Попробуй их отдели друг от друга, когда они уже выпущены в тела и движут ими!

2