Изнанка королевского дворца

— Более того, если она подтвердит свои авансы, я дам ей доверенность на управление Броклендом.

— Ваше величество?

— Ее изделия обещают многое. Вот и посмотрим. — король чуть улыбнулся. Ничего неприличного он в виду не имел — и зря Алисия так встревожилась. Эдоард считал, что ему и так крупно повезло в жизни. У него была любовь и счастье. Мало? Невероятно много. — Август не вечен и после его смерти поместье должно будет кому-то перейти. Ну так вот. Я сделаю титул Броклендов наследуемым — и пусть Лилиан Иртон управляет поместьем до совершеннолетия сына, которому его передаст.

— Ваше величество, это так щедро…

— Корона не скупится там, где речь идет о ее верных и преданных слугах, — Эдоард чуть улыбнулся. — Что еще вы можете рассказать о Лилиан?

* * *

— Алия милая, как ты?

Амалия, изрядно подурневшая на последних месяцах беременности, посмотрела на мужа.

— Вот так. Как корова…

— Ты стала еще прекраснее, милая. Поверь мне…

Амалия скривилась. Но спорить не стала. Она видела, что безобразно растолстела, что по лицу идут противные пятна, а отеки превратили некогда стройные ноги в тумбы. Но скоро уже рожать, очень скоро.

С первыми детьми такого не было.

Может быть, это из-за перерыва? Но…

Ладно, не надо сейчас об этом.

Женщина коснулась рукой живота. Ребенок тут же ткнул ее ножкой.

— Скоро рожать. Срок уже пошел на дни.

— Милая, я выписал тебе самых лучших докторусов. Чтобы они были неотлучно рядом с тобой.

Амалия кивнула.

Она слушала мужа, смотрела на него.

Милый Питер. Такой добрый, такой любящий, такой…

Такой — не тот.

* * *

Следующие три дня загородное поместье Алисии превращалось в филиал дурдома. Быстро и верно.

Дом поделили на несколько частей — и все устроились группами. Вирмане, ханганы, Лиля со своими людьми…

Вся эта масса народа шумела, устраивалась, ругалась, тут же мирилась, искала шестьдесят две совершенно необходимых вещи, наскоро отмывала особняк…

Если бы Лиля не понимала, что это — ненадолго — точно бы плюнула и сбежала до ближайшей границы.

Потому что ей доставалось за все и от всех.

Во-первых, за нее серьезно взялись Марсия с подругами. Девушки твердо были уверены, что графиня, ИХ графиня должна блистать. Поэтому надо пересмотреть платья, еще раз подогнать, а то бедная графинюшка так похудела за время путешествия на корабле, что просто ужас! Это же столько переделывать…

Во-вторых, с Марсией упоенно ругалась госпожа Тримс. Местная лаверийская супермодистка. Только вот те времена, когда девчушки дрожали от каждого рыка своей хозяйки давно прошли. Все Лилины мастерицы осознавали, что они — уникальные специалистки. И готовы были отстаивать свое мнение. Поэтому перья и банты летели во все стороны.

Лейс и Лейф на пару, как два сиамских близнеца, гоняли своих воинов. Как-никак, личная дружина графини Иртон, не хвост кошачий. Все должно блестеть и сиять. И возражения не принимались.

Ханганы тоже не собирались ударить в грязь лицом, поэтому на их часть дома перебрался весь наличный состав посольства. И после кучи поклонов и восхвалений, там началось почти то же, что и у Лили. Только тут в качестве жертвы выступал Амир Гулим.

Пыталась удрать на конюшню от суматохи Миранда, но куда там. Лиля лично отловила малявку и заявила, что если она идет ко двору, то и Мири идет ко двору. И плевать, насколько это не положено.

Алисия подумала было, но возмущаться всерьез не стала. Пусть.

Там есть Анжелина и Джолиэтт, может быть с ними у Миранды отношения сложатся лучше, чем с Сэсси и Джесом Ивельенами.

А еще были лекари, которым надо было уделять время, Лидарх, который неплохо перенес морское путешествие, но тоже требовал любви, внимания, понимания и конных прогулок, мастера, которых устраивал у себя Август…

Но рано или поздно кончается все.

И вечером третьего дня Лиля обнаружила себя сидящей в том же кресле у камина.

Подошла Мири, ткнулась головой под мышку. Привычно забралась на колени — и Лиля приобняла девочку.

Улеглись рядом на ковер собаки.

Прибежал откуда-то один из мангустов Тахира и тоже свернулся клубком на каминной полке, свесив хвост.

Женщина и девочка долго молчали, наслаждаясь тишиной.

— Мама, я боюсь…

— Чего, маленькая моя?

— Завтра с утра нам ко двору, там же король…

— И что? С принцем ты уже знакома.

— Амир… он хороший.

— И его величество Эдоард — тоже, честное слово…

— А меня там точно не обидят?

Лиля рассмеялась и поцеловала малышку в нос.

— Мири, милая… рядом с тобой буду я, рядом с тобой будет Ляля, а еще наши люди, и у тебя даже есть нож и ты умеешь им пользоваться… так кто рискнет тебя обидеть?

— Сэсси и Джес надо мной все время смеялись…

— Пришла твоя пора взять реванш…

— А ты точно меня защитишь, если что?

— Обещаю. Никто тебя не рискнет обидеть. А если кто-то рискнет — я его сама прикончу.

— Честное слово?

— Ну, барона Донтера мы ведь прибили?

Мири сильнее прижалась к женщине.

— Лиля, ты хорошая…

— Ты у меня тоже замечательная малышка. Я тебя очень люблю. И никому никогда не позволю обидеть.

— Честное графинское?

— Честное графинское.