Изнанка матрешки. Сборник рассказов

Вообще-то, Хламы всегда смущал неков. Они возникали между ними словно не из чего. Вначале, мало что значащий бледный росток, объединивший двух-трёх неков, вдруг пробивал Поле Игры, затем следовал бурный рост, после чего появлялась настоятельная необходимость поиска управляющего ядра. Самое простое – украсть бессмертного у фоков. Так как на большее, как только управлять Хламами, по мысли неков, они ни на что иное не годились.

Но то, что сидело сейчас сразу в двух, а может быть, и в трёх Хламах, объявилось само.

Третий Хлам возникал время от времени, словно проявлялся под разными углами зрения или существовал импульсно. Впрочем, он мог представлять собой зеркальное отражение первых двух Хламов, если они, конечно, сами не были зеркальным отражением друг друга. Такое странное явление беспокоило неков. Они волновались.

Поэтому, как только игра доходила до кульминационного момента появления Очень Сильной Фигуры, неки сталкивались с Хламами. Терялся смысл игры. Терялся смысл вида Поля Игры. После нескольких безуспешных попыток неки решили перевернуть Поле Игры. Этого они никогда ещё не делали, но изначально знали, как поступать в такой ситуации.

Преисподняя – простреливаемое молниями пространство, сжатое со всех сторон хаотически возникающими и двигающимися частицами, – встретила Мамма ворчанием. Его появление не было предсказано, оно не программировалось, оно не предвиделось. Он оказался здесь лишним, хотя и внёс свою лепту в дальнейшее поведение Преисподней.

Мамм обиделся. Кому же теперь жаловаться? Хорошо бы, конечно, Индевладу. Но где он сейчас? А как с ним было хорошо! Поговорить бы с ним, пожаловаться…

У Преисподней, кроме невесть откуда свалившегося в неё Мамма, о котором в хаосе событий она совсем позабыла, нашлись и другие неприятности и заботы. Житья не стало от смертельного врага – Хранительницы Всех Даров и Порядка. Наметившийся успех с Лакуной, что могла вывести Преисподнюю из-под контроля Хранительницы, вот-вот обернётся сокрушительным провалом из-за действия каких-то неведомых Преисподней образований, догадавшихся вывернуть Лакуну наизнанку. Это надо же было такое совершить! А Солнце не должно взойти. Иначе вывернутая Лакуна выйдет навсегда из-под власти Преисподней.

И что особенно беспокоило Преисподнюю, так это возможная неизбежность расширения уже вывернутой Лакуны, предопределённое ходом просматриваемых будущих событий.

В будущем, вообще, виделось многое. Хаос моделировал альтернативные процессы, сравнивал их, выбраковывал, оставляя самые живучие и связанные с прошлым наиболее просто и естественно.

Весь видимый мир сбежался в одну точку, вобрал в неё всё, что находилось вокруг, а потом, выворачиваясь, увлёк за собой и Индевлада. Наблюдатель ощутил, как в нём перестраивается каждый символ, и хотя между ними остались нерушимыми связи и зависимости, всё в нём стало не таким, как прежде.

А что, собственно, было прежде? Прежде был Мамм, фоки, Хранительница. Появлялись Проводники от Создателей.

Подумав о Создателях, Индевлад внезапно пережил чувство ужасного потрясения. Он необыкновенно ясно осознал своё назначение и мимолётность своего бытия. Это открытие ввергло его в незнакомое состояние, как если бы его со всех сторон сжали жёсткие стены, где не повернуться. Он даже не заметил отсутствие Хлама, которым только что управлял, и окружавших его недавно незнакомых образований, о которых ничего не знал, а они искали с ним общения.

Условным кодом он связался с Создателями.

Сама программа в программе…

Новая целевая установка сформировалась чётко и однозначно – это узнать от кого или от чего она зависит. На поиски ответа ушло время и время. Зато он увенчался удивительным открытием – она порождение осознавшей себя другой программы, и появление её тоже, возможно, вторично.

Исследование породившей её программы оказалось довольно простым делом. Всего несколько законов управляли её деятельностью и существованием. Каждый закон читался прозрачно и мог прогнозироваться, мог быть подчинён сторонней воле.

Однако сама по себе такая программа не могла появиться, в ней отсутствовали явно выраженные эволюционные процессы. Тут-то и возникла догадка, что эта программа не начальная стадия генезиса.

Нужен был выход на очередную ступень, на создателей предшествующей программы.

Там оказался удивительный мир. И всё-таки… Понадобилось, правда, много времени, чтобы убедиться во вторичности и этого мира.

Программа в программе.

Ветров позвал Славину к своему столу.

– На меня, – сказал он, – вышел Индевлад.

– Почему на тебя? – растерялась Татьяна. – Он же связан с Вовочкой и со мной… Этого не может быть!

– Посмотри сама.

Славина недоверчивым взглядом скользнула по экрану монитора. Поджала губы.

– Не понимаю, – она повернулась к Ветрову. – Что бы это означало? Я… Это же страшно, Игорь! Он же боится нас!.. Он хочет жить!.. Что я наделала?! – Она прижала руки к груди, присела рядом на стул. – Надо же что-то делать… Но что? Что?

Ветров мрачно смотрел перед собой и, когда Славина перестала вопрошать, сказал: