Изнанка матрешки. Сборник рассказов

От задумчивости его отвлёк странный посторонний шум, исходящий с неба. Сергей с удивлением прислушался и поискал глазами источник звука. То, что он увидел, удивило его ещё больше. Совсем недалеко, метрах в пятидесяти, над землёй висел вертолёт нелепой конструкции. Игрушечный на вид винт, вращаясь не очень быстро, поддерживал в воздухе яйце подобное тело громоздкой и некрасивой машины, выполненной из прозрачного материала, так что хорошо были видны обитатели этой летательной нелепицы: Олежка и шенорог. Впрочем, в этот момент зверёк находился вне кабины на узком трапе, а Олежка ему что-то говорил, а тот, по-видимому, выполнял его какие-то команды. Во всяком случае, Сергей видел, что между ними существует полное взаимопонимание, и они сейчас заняты чем-то своим, неведомым ему делом.

– Олежек! – позвал он, не надеясь, что его услышат, но сын вскинул голову, показал в радостной улыбке зубастый рот, замахал руками и даже несколько раз подпрыгнул на сидении.

Вертолёт плавно скользнул навстречу Сергею и почти бесшумно опустился рядом с ним. Олежка кубарем вывалился из кабины, споткнулся о шенорога, и бросился отцу на шею.

– Папочка мой дорогой, мой родной, мой единственный… Я так по тебе соскучился, мой дорогой, мой хороший, мой…

Сергей с трудом проглотилслёз0ы, представив себя на месте сына: ни друзей, без окружения людей, без всего того, что делает современником сверстников, воспитывает в нём человека своего времени. А Олежка, по сути, как ни горько это сознавать, – варвар. Сергей испытывал безысходность и своё бессилие перед случившимся, перед невозможностью чем-то помочь сыну.

– Ну, ну, сынок, – проговорил он с дрожью в голосе, отвечая на ласку сына. – Откуда у тебя такой… э-э… вертолёт? Неужели Двадцать Третий сделал?

– А! – отмахнулся мальчик, словно вопрос касался безделицы. – Он у меня давно. Я его сам придумал, а корабельный мозг подсчитал мои мысли и построил… Дней десять назад.

Как ни был расстроен Сергей невеселыми размышлениями при встрече с сыном, он вначале улыбнулся, потом рассмеялся.

– А я-то голову ломал, что это с мозгом случилось? А тут всё просто – посторонний заказ. Ай да, Олежка! Ай да, молодец! Ах, ты мой маленький конструктор!

Сын будто не слышал отцовских похвал, у него были дела поважнее.

– Я другую машину придумываю, – сказал он, высвобождаясь из отцовских рук. Да, папа. Чтобы и летала, и плавала, и под водой ходила. И по земле тоже… Можно такую сделать?

–Можно! – стараясь унять блаженную улыбку гордости за сына, ответил Сергей.

Он попытался подхватить под мышки и подбросить Олежку вверх, как это делал всегда, но восьмилетний сын набрал уже достаточно веса, и от забавы пришлось отказаться. Опустив сына на землю, спросил, показывая на шенорога, поглядывающего на людей издалека:

– Что вы тут делаете?

– Да так…У нас тренировка. Шенька говорит, что высоты боится, вот я его и приучаю.

– Он говорит?… Ты сказал, говорит?

– Ну, папа… Он говорит… Не говорит, конечно, но я знаю…Сейчас он уже ничего, привык… Шенька, иди сюда!

Шенорог изогнулся, загремел от удовольствия ногорогами и, не спеша, соблюдая своё достоинство, подошёл к людям и у ног друга-человека принял позу вежливости – приподнял хвост.

– Он, папа, хороший!

Сергей на уродца старался не смотреть.

– Шенька, значит?

– Да, папа.

Вертолёт беспредельно раздвинул границы Олежкиных владений.

Теперь ему требовалось всего несколько минут, чтобы промчаться над исследованным кусочком его планеты, окинуть одним взглядом всё обжитое им пространство, а остальное время посвятить наведению порядка на подвластной территории.

Волны обучения закладывали в Олежкину голову всевозможные знания, и он прекрасно зал, что ему следует делать по благоустройству местности. Работы тяжёлые, рассчитанные на долгое время, выполнял Двадцать Третий, но и сам Олежка не сидел сложа руки, а по мере сил убирал сушняк, пробивал новые тропы, производил посадки деревьев, следил, чтобы не обжали маленьких обитателей леса, ловил рыбу и разводил её в пруду у дома… Дел хватало.

Но иногда вертолёт уносил его и верного Шеньку за десятки и сотни километров от дома. Делались набеги на неведомые леса, озёра, на опасных ногорогих хищников. Были обследованы окрестные пещеры и произведён пеший подъём на вершину горы. Не очень высокой, но горы настоящей.

Стоя на вершине, Олежка с восторгом обозревал округу: реку, подковой опоясавшей гору, перелески, клочковатые от различной густоты растущих в них деревьев, хитро проглядывающие оконца озёр. А далеко-далеко, белым яйцом, звездолёт в изумрудной оправе молодых деревьев, как извечная принадлежность пейзажа, поскольку на месте сгоревшего леса появилась поросль, скрывшая следы давних разрушений.

Ещё дальше, за звездолётом, холмы, а там, за дымкой горизонта ещё неизвестные земли, которые ждали своего открытия и исследования.

Здесь, на вершине, и родился у Олежки грандиозный план – совершить кругосветное путешествие.

– Серёжа, поговори с Олегом. Он меня не слушает, – Ника смахнула слезу.