Изнанка матрешки. Сборник рассказов

Наконец, Шенька, шевельнул освобождёнными ногорогами.

– Молодец, Шенечка, – похвалил мальчик его и себя заодно. – Если что, они за тобой не успеют.

В Шеньке килограммов пять, но ногороги у него полые, так что Олежке пришлось его взять в обе руки, чтобы поднять. Хохобы криком отметили его успех. Впрочем, может быть, и разочарование.

Надо сделать так, как учил папа Серёжа. Присесть, потом сильно разогнуть спину и ноги и перебросить ногорогого друга через себя, только так его можно добросить до воды.

Шенька в полёте вначале прижал конечности, уменьшая сопротивление воздуха, а перед самым падением выпустил их. Упал в воду, даже брызг не поднял. И поплыл к берегу.

– Быстрее, Шенька!.. Двадцать Третий, ко мне!

Биоробот побежал на зов, не разбирая дороги. Споткнулся перед самой речкой и с маху упал в воду. Забарахтался, захлестнув волной Шеньку. В это время, разгоняя удавчиков, толпа хохобов двинулась на Олежку, выставив перед собой самые большие ногороги.

Они, наверное, могли управлять удавчиками, потому что их нити соскользнули и с ног мальчика, давая возможность двигаться. Но зато и хохобы беспрепятственно приближались к нему и стеной перегородили дорогу к лесу, угрожая, как и в прошлый раз, поднять его ногорогами и сбросить в речку.

Обида

Вот-вот схватят его, но, наконец, Двадцать Третий выполнил команду и, стряхивая с себя воду, стал рядом с Олежкой. Через мгновение мальчик оседлал его, а хохобы с разгона ударили ногорогами в грудь робота, заставив его поспешно попятиться и отступить.

Хохобы кричали вслед.

– Что они говорят? – без надежды спросил Олежка.

Но Двадцать Третий стал с запинками переводить:

– Они говорят… что нечего таким незрелым… таким маленьким… таким… непереводимое слово… как ты и Шенька, мешать им, взрослым… заниматься серьёзным делом… Вы даже не знаете… где поставить… не поддаётся полному переводу… примерно… где поставить куф, а где каф… это звучит, возможно, так… А вам играть ещё… да, играть с… какое-то название… так… с тютями, как будто… вот.

Олежка обиделся.

– Они что, считают меня маленьким? Я должен играть с тютями? – нажимая на каждое слово, проговорил он. – Я ещё маленький… Непереводимое это?.. Куда поставить куфы и кафы не знаю?

Никто и никогда ещё его так не обижал. Ни родители, ни ногороги, ни другие звери, с которыми он встречался и общался на Олежке. А всё, что он делал на своей планете, было, как ему всегда казалось, серьёзным и нужным. И считал себя достаточно уже взрослым и зрелым.

А эти… хохобы! Принимают его за маленького и предлагают играть с ками-то неизвестными тютями…

– Ну и ставьте свои куфы-муфы! – кричал он, сидя на биороботе.

А хохобы как будто уже позабыли о нём, и, отойдя от берега, снова стали перекатываться на окраине леса и что-то делать. К ним из-за деревьев иногда выкатывались другие хохобы и, наверное, замещали тех, кому следовало уйти в лес. Зачем?…

Ну, зачем?..

Так вот и получилось: Олежка сидел на Двадцать Третьем обиженный, забытый и далёкий от цели своих устремлений как прежде.

Спустя некоторое время, когда обида несколько притупилась, он вспомнил о пчеле-разведчице. На стекле часов высвечивались различные скопления хохобов, стоящих кучками, кружочками, парами. По поручению мальчика пчела облетела окраину леса и поляну за крайними деревьями, но как Олежка ни всматривался, он так ничего и не понял: чем всё-таки занимаются хохобы, собравшись здесь в таком количестве?

Пришлось пчелу отозвать. В кустах сверкнуло оранжевым лучиком, и пчела опустилась на руку Олежки.

Хитрость

Совсем успокоившись, Олежка окинул взглядом и оценил свои силы и диспозицию: он сам, Шенька, Двадцать Третий, пчела- разведчица, до хохобов с их тайной недалеко.

Для того, что он сейчас придумал, хватало, кроме одного – не находил место для Шеньки в этой придумке, и сильно расстраивало Олежку Не мог же он сказать своему единственному другу: иди-ка, мол, Шенька домой, а мы тут без тебя… разберёмся с хохобами. Нет, до такого предательства он не мог опуститься.

– Та-ак… – сказал Олежка, не зная ещё, что предпринять. – Они ещё узнают, кто из нас взрослый, а кто маленький. Мы их, Шенька, перехитрим, а?

Шенорог выслушал мальчика. Потом выгнул спину так: вверх поднялся самый большой ногорог, а голова и хвост упёрлись в землю, и заскрипел многоцелевыми конечностями. Он не понял высказываний Олежки.

– Ладно, Шенька, поймёшь… Сделаем так… Ты сядешь на Двадцать Третьего один… Знаю, что не любишь без меня. Но вы сейчас опять перейдёте речку и отвлечёте хохобов. Они бросятся на вас, а я в это время проберусь в лес в другом месте. Как?.. Ну и что? Думаю, они все бросятся за вами, а меня никто не заметит. Понятно?

Шенька отозвался не очень уверенно.

– Ну, ну, Шенька!…Жаль только, скоро спутник уйдёт за горизонт, а Двадцать Третий, сам знаешь, прямого канала не любит. Он от него совсем бестолковым становится, так как с Мозгом не связан…. Двадцать Третий, ты слышишь? Связь по прямому каналу!

– Слышу, – покорно отозвался биоробот. – Связь по прямому каналу.