Изнанка желаний

— Он бы заполучил декокт так или иначе, разве нет? Изъял бы все бутылки, вытряхнул бы его из бармена или…

— А если не все они отравлены? А если бармену подсунули заранее отравленные ингредиенты? А если… — Сквозь пальцы кулака Алины, сжимавшего обломки, проступила кровь. Девушка отстранённо глянула на свою руку и разжала ладонь. Облизала порез и счистила с остатков расчёски разводы.

— Хорошо, что он получил только слюну, — выдохнула она, когда закончила.

Я тихо поддакнул. Шестое чувство подсказывала, что, когда миритритка находится в таком состоянии, бодаться с ней на тему причинённого ущерба чревато новыми потерями.

В задумчивости Алина затеребила мочку уха — милый жест, если не брать в расчёт то, что делала она это пальцами рассечённой ладони. Порез закрывался неохотно, кровь продолжала потихоньку выступать, и на ухо девушки попало крошечное пятнышко.

— Нужно доложить о произошедшем Старшим, — кивнула Алина своим мыслям и потянулась в карман за телефоном.

— Погоди-погоди! С этим лучше не спешить.

— С чего бы?

Я глубоко вдохнул. Что-то подсказывало мне, что моим догадкам волшебница не обрадуется.

— Я считаю, что в вашей Семье есть предатель, который помог открыть хранилище и сотрудничает с чернокнижником.

Алина застыла. На мгновение в её взоре блеснуло сомнение. Но оно быстро пропало.

— Поскольку ты дичок, я готова сделать вид, что не услышала твоего обвинения. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как сформирована Миритрия, на каких постулатах зиждется её основание. Мы — не сумасшедшие нокситки. Нам чужда разнородность Стехиоса. Наша Семья монолитна и едина. Пойти против этого принципа означает покуситься на правила, установленные в ней, предать саму свою суть. Об этом и речи быть не может.

Что ж, чего-то подобного я и ожидал. Хорошо ещё, что не напала. И тем не менее меня совсем не радовала перспектива делиться информацией с какой-то мразью, которая, возможно, отдавала приказ схватить нас тёпленькими на выходе из бара.

— Знаешь, я вроде как кое-что вспомнил насчёт своей инициации. Не уверен в подробностях, однако отдельные эпизоды всплыли в памяти. Но вот не уверен, что захочу делиться ими с кем-то, кроме тебя. Во всяком случае, сейчас.

— Грубый шантаж. И не менее грубая лесть.

— Я же не прошу тебя лгать начальству. Просто подожди немного, пока дело не прояснится. Тогда и доложишь обо всём.

В течение долгой, бесконечной долгой минуты Алина молчала. Затем пробормотала под нос:

— В правилах не указаны сроки…

И убрала руку от кармана. Я едва удержался от облегчённого выдоха. Который застрял в горле подавленным кашлем, когда телефон зазвонил у меня. Я мельком глянул на время — стоял глубокий вечер — и взял трубку.

— Приветик покушённым! — энергично начал Владимир.

Я впал в лёгкий ступор.

— Это которых покусали?

— Это на которых покусились. Но ближе к делу, как говорится. Я проанализировал вещество на дротике и слюну твоей подружки. С уверенностью говорить трудно, поскольку в слюне содержатся продукты распада, а не сам декокт, но предварительный результат таков: совпадение. Вдобавок я перетряхнул бар, до смерти перепугал Серёгу и забрал у него всё, что он подавал вам. То есть компоненты коктейля и квас.

Алина перестала топтаться у тумбочки. Уселась рядом на кровать. Не так, чтобы наши плечи соприкоснулись, но и не на другом краю.

— И как?

— В бутылке мангового нектара нашлось что-то крайне похожее. Без нормальных анализов я ничего не буду утверждать наверняка, но совпадений в составе достаточно много. Серёжа в растерянности, утверждает, что не знает, из-за чего сыр-бор. Сияет невинными глазами. Но у меня чувство, что с ним что-то нечисто.

По сути, всё так, как и ожидалось. Получается, меня в расчёт не брали или…

— А что с Максимом? Он же выпил мой квас!

— Жив, цел, орёл. Ни следа сонливости. Правда, сдавать кровь отказался, и я его понимаю. Наш образ жизни принуждает быть осторожным с телесными жидкостями. Мало ли кто что учудит… Я только вот чего никак не соображу, — в голосе Владимир возник призрак сомнения, — Макс добровольно взялся за твою кружку?

— Ну… да. Никто под дулом пистолета его не заставлял пить.

— Странное дело. Мы не первый год знакомы, и я не раз слышал от него, что он терпеть не может газированные напитки.

— Вкусам свойственно меняться, — предположил я без особой уверенности.

— Это, конечно, так… Я поспрашивал, чем он занимался, когда вы ушли — и я за вами следом. Никуда не отлучался. Сидел, задумавшись, за стойкой, ни к кому больше не приставал.

— Э… а должен был?

— Да не о том я, — хмыкнул Владимир, — Просто он обычно куда более… суетливый. Подозреваю, что на него всё-таки подействовал декокт, но он не признаётся.

— С чего бы ему о таком молчать?

— Да кто ж его знает. С придурью паренёк. Ни в коей мере не гений, каким себя выставляет. Расстроился, что его накрыло, вот и держит рот на замке. Он, кстати, вскоре после моего возращения свалил.

Лично я сомневался, что в квас что-то подмешали. Хотя бы потому, что для этого нужно действовать быстро и незаметно. Проще отравить заранее. Никто же не знал, что я закажу квас.