Изнанка желаний

— Обещаю, что объясню всё, когда мы придём, — в сотый, должно быть, раз повторила я. Судя по ледяному взгляду Алины, она мне не верила.

И совершенно напрасно. Я действительно собралась выложить все подробности моей инициации. Просто не хотела повторяться. Алина и без того меня едва не придушила, когда поняла, что мы идём на встречу с представителем Стехиоса. Хотя я заверила её (и, надеюсь, не солгала при этом), что Вика явится как частное лицо, а вовсе не как наблюдатель от Семьи.

— Как ни крути, а с ней придётся быть откровенным как минимум мне. Она может привести нас к новой зацепке. Но я не стану просить тебя разбалтывать при ней секреты Миритрии. Так что о пропажах из хранилища можешь рассказать сейчас.

Волшебница скептически хмыкнула.

Я не давила на неё. Так или иначе, она поделится со мной всем, что ей известно. В противном случае можно вывешивать белый флаг и расходиться по домам — без минимального доверия командная работа обречена на провал. Особенно та, на которой могут убить.

Вместо уговоров упрямой миритритки я присматривалась к окрестностям. В любую секунду свирепым чёртиком из табакерки на нас могла наброситься марионетка. И это если не вспоминать про демонов и прочих зверушек. С моим фантастическим невезением наткнуться на стаю оборотней или вампира легче лёгкого. И плевать на заверения, что такую нечисть давно истребили.

Клубилась серость — ночь, высветленная зрением волшебницы; дома, размытые дрожанием Изнанки; безлюдие, разодранное нашим присутствием. Пожалуй, на том и стоит магический мир: неполноценность во всём, ни капли тьмы, ни лучика света. Лишь торжество ущербности, заверенное бдящим оком Ложной луны.

Я запрокинула голову — от удивления приоткрылся рот. Там, в Фасаде, небо было скрыто плотным пологом облаков. Но тут, в подкладке нормальности, облака истончились до едва заметной пелены, которая пропадала, стоило ей коснуться чёрного ореола потусторонней луны. На небосвод высыпали мириады звёзд, крупных, неестественно ярких. В отличие от их отражений, что горели в небесах Фасада, эти не мерцали — не подмигивали приветливо, как добрые соседи. Они сияли ровным холодным светом; глаза без век, что впились в смертных блистательным взором.

Что такое звёзды в Фасаде, я представляла: гигантские газовые гиганты в безбрежном вакууме. Но Изнанка жила по своим законам; может, здесь в ходу слоны, топчущиеся на древней черепахе, а звёзды — зарево далёких божественных доменов…

В чувство меня привели, наступив на ногу. Я выругалась сквозь зубы и задрыгала ступнёй, прогоняя боль. Алина стояла рядом, и сквозь обычную её маску бесстрастности проступало ребяческое довольство собой.

— Если мяться на одном месте всю ночь, никуда не дойдёшь.

Миритритка была отвратительно права: Вика ждала меня, а я зазевалась, глядя на небо. Однако методов Алины я всё равно не одобряла, о чём не преминула ей сообщить. Она пожала плечами и переключилась на новую тему. Или на старую, это уж как посмотреть.

— Из сокровищницы вынесли печать инициации, чашу Хокса и три сковывающих пирамидки.

— И для чего они нужны?

— С работой печати тебя познакомили на живом примере. Чаша Хокса — доработанная версия георгиевской чаши. Это артефакт для стабилизации сложносоставных артефактов, элементы которых противоречат друг другу. Подробностей не жди, я не чародей и никогда не работала с такими вещами. А пирамидки используются для того, чтобы временно усмирить сильного демона.

— Странный суповой набор, — заключила я, — Будто хватали первое, что под руку подвернулось.

— Печать и пирамидки имеют вполне конкретное совместное применение, — не согласилась Алина, — Но чаша в него не вписывается.

Я честно задумалась, однако так и не представила, как могут быть связаны пластинка для штампования волшебниц и штуковины для ослабления демонов.

— И для чего же их применять вместе?

— Для становления ведьмой, разве не очевидно? Далеко не всегда демоны добровольно соглашаются стать фамильярами. Проще призвать кого-нибудь могущественного и удержать его при помощи пирамидок, пока проводишь ритуал. Вообще, они практически бесполезны при охоте на демонов — требуют долгой подготовки.

В горле внезапно запершило. Я прокашлялась и спросила:

— А печать для чего?

— С её помощью та, кто желает стать ведьмой, уничтожает последний осколок своей души. Обряд начинается с убийства волшебницы, кровью которой окропляют печать, тем самым оскверняя её. Затем ведьма призывает Изнанку засвидетельствовать отказ от старого договора — много заклятий, которые кончаются разрушением перстня, принятием ихора и контрактом с демоном. Ведьмам не требуется охотиться на ихоровых тварей, чтобы поддержать себя. Они сами становятся чем-то наподобие демона — симбионтом, единым с монстром, которого поймали.

По коже побежал озноб.

— Зачем творить с собой… это?