Изображая, понимать, или Sententia sensa: философия в литературном тексте

Приятель вошел, и отец Александр сказал: «А теперь мне надо пару слов сказать твоему отцу. Не возражаешь?» Сын вышел беспрекословно, к чему мой приятель не привык. Потом, когда за ним закрылась дверь, он спросил отца Александра: «Спасибо, отец Александр. Он уже немного изменился. Вы собираетесь его крестить?». Мень усмехнулся: «Разве в этом дело? И Сталин, и Гитлер были крещеные… А что толку! Нет, здесь надо другое». «А что?» Приятель удивился, но потом с каким-то придыханием повторял слова отца Александра, который произнес: «Я беру его на себя!» Приятель, рассказывая, говорил: «Ты понимаешь? Он это сказал, как о само собой разумеющемся. А ведь сколько внутренних сил надо иметь, чтобы такое сказать!» А Мень добавил: «Он будет ко мне ездить раз в неделю, будем заниматься. Он у вас хороший». Они пошли к поезду. Мой приятель попытался задавать какие-то вопросы. Но сын неожиданно мягко ответил: «Папа, не надо. Не надо об этом говорить». Прошло время, рассказывал приятель, перемены начались далеко не сразу. Поначалу уменьшились нашествия хиппи в квартиру, потом стали появляться религиозно-философские книги. У моего приятеля они были, но тут важно, что это были находки сына. А через полгода сын вдруг сказал, что его можно поздравить, что его сегодня утром отец Александр крестил, что это как ход к новой жизни. У приятеля была фотография рядом с отцом Александром. Сын повесил ее в рамке на стенку, надписав: «Отцы». То есть один земной, другой духовный. Потом приятель ушел из семьи, женился второй раз. С сыном отношения стали сложными, но 9 сентября сын вечером позвонил ему из Семхоза: «Папа, сделай что-нибудь. Сегодня кто-то убил отца Александра. Все его ученики здесь». Приятель позвонил друзьям в Мемориал, но что мог тут Мемориал!

В жизни протоиерея Меня невероятно не только пастырское служение, но и сила творческого горения. Он написал столько, сколько под силу только многим людям. Почти университет!.. Отец Александр и должен был стать ректором православного университета, то есть получить некую власть. Интеллектуально с ним бороться стало бы много труднее. Проще было устранить. Вполне в традициях российской власти.

Экскурс

Лехаим июнь 2007 Сиван 5767 – 6 (182)

«ЧЕГО НЕ ХВАТАЕТ ПОЛТИННИКАМ»

На четыре вопроса отвечает Владимир Кантор

Беседу ведет Афанасий Мамедов

Существует такое многовековое понятие / уложение, согласно которому евреев-полукровок не бывает в принципе: если мать еврейка, значит, ты – еврей, если отец – ты кто угодно, только не еврей. Решение реформистов считать ребенка евреем не только по матери, но и по отцу в свое время вызвало жесточайшие споры и кончилось по существу ничем. Даже в среде самих реформистов было немало колеблющихся раввинов и тех, кто выступал категорически против этого новшества. Мы же не собираемся оспаривать одно из важнейших талмудических положений, возникших, надо полагать, не на пустом месте, – но стоит заметить: остальной мир, светская деклассированная среда почему-то считают в точности как те раввины-реформисты – половина еврейской крови, значит, в любом случае ты – еврей, все равно кровь твоя зазвучит когда-нибудь. Так ли это на самом деле, не заблуждение ли глубокое и как зазвучит эта кровь в решающий момент у нас в России, в которой евреи-полукровки составляют большинство в еврейcких общинах, да и вообще в российском еврействе?

ДВЕ КРОВИ – ЭТО НЕ НЕДОСТАТОК, А БОГАТСТВО

Владимир Кантор, писатель, доктор философских наук, профессор философского факультета Государственного университета – Высшей школы экономики