Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

Философы Просвещения и до этого размышляли о расовой принадлежности татар. Обсуждая в 1749 году в своей «Естественной истории» «разнообразие в человеческом роде», Луи Бюффон счел татар исключением среди белой расы: «В черной расе, как и в белой, множество вариаций; подобно белым, черные имеют своих татар и своих черкесов». В 1754 году Дэвид Юм предварил свое эссе 1748 года «Национальные характеры» замечанием о расах, где татары тоже выделялись в особую категорию. По его словам, он «склонен подозревать», что черные «от природы ниже белых». Он полагал, что «никогда не было цивилизованной нации какого-либо цвета, кроме белого» и что даже «самые грубые и дикие из белых, как древние ГЕРМАНЦЫ или современные ТАТАРЫ, все же имеют что-то примечательное» [892]. Татар чаще отождествляли с древними скифами, чем с германцами, но в середине века ученые, по крайней мере, сходились на том, что они белые. С этим согласны и Бюффон и Юм, хотя оба считали татар исключением. Принадлежность татар к белой расе была важна не только потому, что их связывала с Европой нисходящая евразийская равнина Гердера, но и потому, что некоторые татары действительно жили в Европе, в Крыму или на Волге, то есть в Восточной Европе. Однако Ледъярд, со своей американской точки зрения, был готов усомниться в принадлежности татар к белой расе. Он соглашался с Юмом, что все цивилизованные народы — белые, но не находил в татарах ничего «примечательного», кроме разве что ушей; он добавил, что «не существует белых дикарей». Для разрешения этой проблемы Ледъярд выдвинул смелую гипотезу, основанную на своем американском опыте.

Летом 1787 года он писал из Сибири в Париж Томасу Джефферсону, с волнением делясь с ним необычайным открытием:

Не увидевшись с Вами, — а может быть, даже и тогда, — я не смогу передать Вам, до чего татары похожи на аборигенов Америки. Это один и тот же народ, очень древний и самый многочисленный из всех существующих, и если бы не маленькое море между ними, их бы по-прежнему знали под одним именем.Одеяния цивилизации столь же мало идут им, как и нашим американским татарам. Они долго были татарами и еще нескоро изменятся [893].

Татары — это просто американские индейцы, индейцы — американские татары, одинаково чуждые цивилизации, и Ледъярд, общавшийся и с теми, и с другими, как раз и мог обнаружить их тождественность. Уже в первую встречу с татарами в Казани он определил, что их украшения — «всего лишь разновидность вампума». На озере Байкал он обнаружил, что «их шатры, или вигвамы, покрыты берестой или кожами, как и настоящие американские вигвамы». Различия сводились лишь к названиям: « юрта, или хижина, как мы обычно их называем, или вигвам, как его обычно называют американские татары». Он видел татуировки, напомнившие ему «племя могикан в Америке», и слышал о похожих отметках среди «молдавских крестьян». Он размышлял над обычаем скальпирования у древних скифов и у современных американских индейцев, вспоминая даже гавайцев, то есть «индейцев Оаху», которые «принесли часть головы капитана Кука, но отрезали у него все волосы». Он считал «примечательным, что и азиатские, и американские татары очень целомудренно, или суеверно, относятся к женщинам в пору месячных недомоганий» [894]. Все эти этнографические данные подтверждали его расовую гипотезу, выводимую из их кажущегося внешнего сходства. И американские, и азиатские татары подразделяются на племена, «но природа поставила преграду этому и любому другому разделению, отметив их, где бы они ни находились, неоспоримым признаком татар. На Новой Земле, среди монгольских племен Гренландии, на берегу Миссисипи они везде одинаковы». Кроме того, они одинаково чужды цивилизации, и Ледъярд риторически спрашивает, могут ли татары сделать часы или телескоп. «В Соединенных Штатах Америки, как и в России, — пишет он, — мы очень старались научить наших татар думать и поступать как мы, но что толку?» [895]Еще в Дартмуте он, должно быть, задумывался об обращении индейцев в христианство, но теперь, объехав весь мир, считал, что прежде всего их надо обратить в цивилизацию.