Изобретение (СИ)

Старик раздраженно выдохнул.

— Моей целью был он. — Корах махнул рукой в сторону Л. — Но там оказался только этот…

— Он совершенно ослеп в своем помешательстве, — с неприязнью бросил Ольс.

— Зачем?! — разъяренно воскликнула Люси. — Зачем ты это сделал?

Собравшись с силами, Л поднялся и подошел к ней.

Корах наконец отвел глаза от пола и посмотрел прямо на Люси.

— Я хотел быть с тобой, Люси, — прошептал он. — Но ты не пошла бы со мной, если у тебя остался бы кто-то еще.

— Ты хотел уничтожить всех, кто у меня остался… чтобы быть со мной?!

— У меня никого не осталось, кроме тебя.

Возникла мертвенная тишина.

— Я хочу уйти отсюда, Л, — тихо проговорила Люси, уткнувшись ему в плечо. — Прошу тебя.

— Вы не сможете уйти, — донеслось от Ольса. — Что бы вы сейчас не сделали, это все равно приведет к вашей гибели.

Л обернулся и взглянул на вновь ставшее непроницаемым лицо Ольса.

— То, что ты рассказал нам, Ольс, — промолвил он, — действительно очень правдоподобно. Но это лишь рассказ. Я хочу, чтобы ты подтвердил, что мы действительно родились здесь, и что все, что ты сообщил нам, было правдой.

— Вы до сих пор не верите в это, мистер Форстер?

— Я поверю, если увижу это сам, Ольс.

Несколько секунд тот буравил Л пронзительным взглядом, а затем слегка пожал плечами.

— Смотри, — коротко произнес он.

— Напрасно ты сделал его похожим, — послышалось отдаленное бормотание старика.

К удивлению, сознание Ольса действительно было открыто, и Л с легкостью проник в его воспоминания.

Ольс находился в комнате с искусственной утробой. В помещении также присутствовало около десяти человек, включая и Кораха, который стоял ближе всех к возвышению. В руках старика был виден новорожденный ребенок.

Последующие несколько лет воспоминания Ольса состояли в основном из работы. Складывалось впечатление, что все это время тахионец совсем не вылезал из подземных лабораторий и офисов. Периодически в его воспоминаниях возникал ребенок, рядом с которым всегда находился Корах. Ребенок рос, и оставалось все меньше сомнений в том, что это была Люси. Было очевидно, что за ней велся тщательный уход и наблюдение.

Вскоре она пропала из виду, и перед глазами Ольса остались лишь воспоминания о днях и ночах, проведенных за работой.

В какой-то момент Ольс снова оказался в полутемной комнате, но теперь новорожденный ребенок находился в руках у него самого.

После этой сцены несколько лет подряд перед взором Ольса был лишь ребенок. Казалось, тахионец вовсе не смыкал глаз, обратившись в бесконечное наблюдение и уход за новым человеком.

По мере взросления ребенок все больше становился похожим на Л. Тот ошеломленно наблюдал, как он ходил по улицам Хенлота, играл, гулял в парках, изучал левитирующие предметы, а Ольс не отходил от него ни на шаг. Л чувствовал его бесконечную усталость от непрерывного труда, но вместе с этим на душе тахионца царили необыкновенный восторг и умиротворение от провождения времени с ребенком.

Вскоре перед его глазами возник Гертенский приют. Стоя неподалеку, Ольс с тревогой наблюдал, как пятилетний Л скрывался за дверью детского дома вместе с молодой миссис Гилмор.

Словно в ускоренной перемотке Л просмотрел всю собственную жизнь через глаза Ольса. Тот практически беспрерывно вел наблюдения за всеми событиями, которые происходили с Л, словно переживая их вместе с ним. В несколько секунд охватив последующие его воспоминания, Л убедился, что все только что услышанное ими от Ольса произошло в самом деле.

В один миг его волной накрыло поразительное осознание.

Ольс — Норрингтон — никогда не желал причинить никому зла.

Его непреклонная холодность и надменность мешали понять, что на самом деле он был ученым, изобретателем, который лишь выполнял необходимые исследования и старался держаться плана независимо от своих чувств и желаний.

Более того, в сознании Ольса Л увидел то, что никак не ожидал увидеть.

Он даже не мог помыслить, что Ольс был способен на это.

Наравне с любопытством и научным интересом в наблюдениях за развитием Л, он увидел его глубочайшую привязанность к нему.

На протяжении всей жизни Л Ольс не мог отделаться от охватывающего его сопереживания и жалости к своему изобретению. С самого появления Л на свет Ольс всегда находился подле него, и вопреки своим планам, правилам и принципам — он помогал Л тогда, когда ему было непросто.

Именно он помог Л устроиться на работу, когда тот бежал из дома.

Он повлиял на согласие ректора допустить Л к сдаче экзаменов в институт без документов о полном среднем образовании.

Именно Ольс помог ему добыть антивещество в Ке-тасе, когда Л остался один.

Это он выяснил истинную причину болезни отца и поспособствовал его выздоровлению — и именно он дал указание Энн помочь Л, когда заболел он сам.

И в течение всего существования Л Ольс не мог даже заставить себя думать о том, что когда-нибудь будет наблюдать его смерть.

— Что ж, довольно.

Ольс резко закрыл сознание и, выпрямившись, постучал пальцами по столу.

— Теперь, я надеюсь, ты узнал достаточно, и я не вижу смысла продолжать дальше эту затянутую беседу.