Изольда Великолепная

Но Урфину неожиданно приятно сделать такой вот подарок. Вот Тисса не решается принимать, смотрит то на Урфина, то на цепочку, то на Изольду. И приходится объяснять:

– Это тебе, ребенок.

Глава 38 Петля обстоятельств

– И давно вы меня любите?

– В четверг, после обеда. На прошлой неделе.

– Так это недолго.

– Могу больше.

Разговор о любви, состоявшийся между трактирщиком, пребывающим в состоянии легкого подпития, и романтически настроенной сводней

Урфин уходит в закат, не то придерживая коня, не то на него опираясь. Но если он вообще способен двигаться в этой груде железа, все не так и плохо.

Наверное.

Тисса сидит, оцепенев и вцепившись обеими руками в бархатную подушку. Щеки пунцовые. Взгляд ошалевший. Состояние предобморочное. А герольд объявляет имя новой Прекрасной Дамы. Как понимаю, это титул, и Тисса как-то не слишком ему рада.

Мой супруг поднимается, и я за ним.

– Куда?

– Я с тобой. – Подбираю полы плаща. В конце концов, мне Урфин тоже небезразличен.

– Леди не должна…

– Должна.

От меня Кайя не отделается, и он, смирившись, подает руку. Трубят рога. Орут люди, надеюсь, от переизбытка счастья в организме. Впрочем, если измерять счастье в градусах, то к вечеру многие достигли нужной его концентрации.

Дорогу нам – ну не нам, а Кайя – уступают охотно. Жив в памяти день вчерашний, да и ныне их светлость подрастеряли благость духа. Мне поневоле приходится примеряться к его шагу. А шаги у Кайя длинные. И становятся еще длинней. Причем он перехватывает меня и толкает перед собой. Ладно, ныть не будем, позже выступим с критикой и рациональными предложениями. Однако, оказавшись за линией костров, Кайя вдруг успокаивается.

– Извини. – Он втянул меня в тень шатра, полосатого, как осиное брюхо. – Мне показалось, что на тебя смотрят.

– На меня и смотрят.

– Нет. Не так. Иначе. Как будто… – Кайя замолчал, подбирая слова. – Как будто целятся.

Приплыли. Как-то вот сразу невесело стало.

– Ты параноик.

– Кто?

– Человек, который всего боится.

Их светлость хмыкнул и, обняв меня, признался:

– Когда речь о тебе, то я действительно всего боюсь.

И я понимаю его. Когда твоя жизнь зависит от кого-то, то поневоле появляется желание упрятать этого «кого-то» в хорошо охраняемое тайное местечко. И после всего, что со мной было, странно, что Кайя так не поступил. А мне становится страшно и за себя, и за него. Раньше я как-то не особо задумывалась: живу и живу себе. Вот есть. Завтра, возможно, уже и нет. И кому от этого будет хуже?

Кайя.

Я глажу его по щеке, он же целует меня в висок.

– Знаешь… – Разжимать руки не спешит. Мы как два подростка в тиши пивного ларька. Ну ладно, рыцарского шатра, что несоизмеримо романтичней. – По-моему, Урфин проявляет чрезмерный интерес к твоей фрейлине.

Да… на третий день Соколиный Глаз узрел, что в сарае нет стены. Наблюдательный ты мой.

– И что тебя беспокоит?

– Намерения. Я отвечаю за эту девочку.

Даже в темноте вижу, как он хмурится.

– Если это очередная его шутка…

– Спроси. – Это единственный совет, который я могу дать. И надеюсь, их разговор не перерастет в очередную ссору.

Урфин передал коня слугам, сам же ввалился в шатер, чувствуя, что земля уже начинает ходить под ногами. Вправо-влево… и в голове появляется несказанная легкость.

Гавин спешит забрать шлем и стул подает.

Хороший мальчик. Как это Урфин раньше без оруженосца жил? И без стула? Без стула определенно неудобно, когда земля шатается.

– Поздравляю, мой лорд. – Голос мальчишки тих. И поздравление вышло каким-то вымученным.

– Спасибо.

Гавин расстегивает ремни, освобождая Урфина из металлической коробки. На разостланный поверх сундука плащ ложились перчатки, наручи, наплечники, левый, побуревший от крови, набедренники. А вот снять кирасу у мальчишки силенок не хватило.

Ну да помощь подоспела вовремя.

– Отойди, – велел Кайя и, втянув воздух, помрачнел. Кровью пахло отчетливо. – Ты ранен.

– Ерунда. Знакомься, это Гавин. Мой оруженосец.

Кирасу Кайя просто разорвал и аккуратно положил куски на тот же плащ.

– Ну спасибо. Знаешь, во что она мне обошлась?

– Сиди. – Мрачный тон не предвещал ничего хорошего. И Гавин затрясся, словно это он виноват был, что Урфина слегка проткнули. – Иза, ты… тоже сядь куда-нибудь.

Поддоспешник пропитался кровью. И рубашка. А плеча Урфин почти и не ощущал.

– Гавин, принеси воды. Иза, там, в сундуке, должен быть кофр… – Урфин пошевелил пальцами, попробовал было плечом, но Кайя держал крепко. И с одеждой поступил так же, как с кольчугой. Ну, одежды не жаль. А новую кирасу найти не так-то просто. – Ага, этот кофр. В нем щипчики будут… И света бы… да, свечи подойдут. Зеркало еще поставь. Я сам.

– Обойдешься.

Железные пальцы раздвинули края раны.

– Иза?

Она ловко подцепила что-то очень горячее по ощущениям и прочно сросшееся с плотью Урфина. Рванула, выпуская новый кровяной поток, который Кайя заткнул скомканной рубашкой.