Изольда Великолепная

– Я не желаю видеть вас, леди Лоу. – Мне стало невыразимо тошно. Переспать с половиной местного двора, а потом обвинять Кайя в том, что у него натура не того градуса благородства? Это лицемерие. Или все проще? Не лицемерие, но просто обида отвергнутой женщины? А и плевать! – Будьте добры покинуть замок. До особого распоряжения.

Реверанс сделался глубже.

– Также я запрещаю вам носить парики.

Может, дело в них? Тяжелые, душные. Голова преет, мысли дурные заводятся.

– Как будет угодно вашей светлости.

Ее лицо сохранило все то же отрешенное, слегка мечтательное выражение. И нельзя было сказать, оскорблена ли леди Лоу наказанием либо оно оставило ее и вправду равнодушным? У меня же осталось неприятное чувство, как если бы я сделала что-то не то.

Все правильно.

Это теперь и мой мир тоже. И замок. И Кайя тоже мой.

Я подошла к окну и, навалившись на створки, распахнула. Жарко, как же все-таки жарко. И рука опять чешется, но уже запястье, на котором проступило крохотное пятнышко комариного укуса. Расчесывать не следует.

Леди должна оставаться леди.

Но я не хочу! Меня совершенно низменно тянет прикоснуться к Кайя, чтобы черные ленты под кожей его поползли за моими пальцами, вычерчивая траекторию движения. Вот только обрадуется ли он подобной инициативе?

Ветер уносил жар, мне становилось легче. И я, опустившись на широкий подоконник, закрыла глаза. Надо выбросить леди Лоу из головы и думать о хорошем.

О золотых ласточках и лазури.

О паладине, который спустился с небес на зов Урфина.

О другом, что застыл на синем щите… прохлада вдруг сменилась холодом, и мысль, острая, неприятная, разрушила очарование момента.

Паладинов почти не осталось. На них охотятся ради корсетов и свечей…

Нет, это ерунда. Глупая ассоциация, в которой смысла не больше, чем в святочном гадании.

– Леди? – Наверное, я задумалась и пропустила появление Ингрид. – Вам не следует сидеть на подоконнике.

Вот еще она меня учить станет!

– Ветер холодный, – добавила Ингрид.

Спокойно, Изольда, не следует бросаться на людей лишь потому, что мысли твои пребывают в беспорядке.

– Ингрид, вы теперь старшая фрейлина.

– Благодарю. И если позволите сказать, ваша светлость, – Ингрид спокойно закрыла окно, – то у леди Лоу талант находить ядовитые слова. Не позволяйте ей отравлять себе жизнь.

Мудрый совет, хотя несколько запоздалый.

– Ингрид, а вы… тоже считаете, что я заняла чужое место?

Она подала руку, помогая мне слезть с подоконника, и проводила к креслу. Достала серебряные кубки тонкой работы, плеснула вина. В плавных ее движениях ощущалась сила, которая была какой-то не женской.

– Выпейте, – посоветовала она, присаживаясь у моих ног.

Вино здесь разбавляли водой до почти полной потери вкуса. Зато можно пить, не опасаясь опьянеть.

– Ваше место становится вашим тогда, когда вы решаете его занять.

Разумно.

– Сложно быть не такой, как все. – Ингрид смотрела в свой кубок, не прикасаясь к вину. – Будут разговоры. Сплетни. Насмешки. Грязные шутки, порой очень злые…

Она ведь о себе говорит. Вряд ли местное общество настолько толерантно, чтобы сквозь пальцы смотреть на крепкую женскую «дружбу».

– Но если не сдаваться, то рано или поздно они устанут.

Ох, хватит ли меня дождаться этого замечательного момента?!

Ингрид выпила вино одним глотком и, отставив кубок, протянула руку.

– У вас хватило смелости отослать леди Лоу. Это оскорбление, которое она не скоро забудет, тем более что вы отдали место мне. Наши роды соперничают давно… что-то около трех тысяч лет. И всякий раз Кормаки брали верх над Макферсонами. Если бы леди Лоу стала женой его светлости, мне пришлось бы покинуть двор.

– Это потому, что вы…

– Предпочитаю женщин. – Ингрид отличалась прямотой. – Да. Старая скучная сплетня и замечательный повод, хотя меня не слишком бы опечалило расставание со здешним двором. Разве что с некоторыми… друзьями.

Скорее уж подругами. Но мы с Ингрид поняли друг друга без уточнений.

– А вы сыграли хорошую шутку, – сказала она.

Которая, предполагаю, икнется и не раз. Спасибо Кайя за совет. Он это нарочно? Или просто не дал себе труда подумать? А с другой стороны, что сделано, то сделано.

И ни капельки о содеянном не жалею!

– Но у Кормаков хорошая память. И теперь мне придется вам помогать, иначе ваши ошибки станут и моими тоже.

О боже! Ну почему у них все настолько запутано? И как мне во всем этом разобраться?

Ингрид подняла кубки и вернула их на место.

– Для начала вам следует приступить к вашим обязанностям.

У меня и обязанности есть?

– Вам следовало бы давно приступить к вашим обязанностям, – продолжила Ингрид все тем же, слегка сонным, ленивым голосом, как будто ей было глубоко плевать, приступлю я или не приступлю. – Но до сегодняшнего дня все были уверены, что вы ненадолго задержитесь в замке.

– Спасибо за откровенность.

Ингрид пожала плечами: ей незачем лгать. Она давно вышла из чужих игр, и, наверное, я должна радоваться, что у меня появилась если не подруга, то хотя бы союзник.

– Все решили, что раб мстит хозяину. Но обманулись.

И я снова слышу о мести. На мой вопросительный взгляд Ингрид ответила: