Изоляция

Выглянул из-за угла. На самом деле все обстояло проще. Сорокатонная дура полезла во двор сама. Сметя хлипкие ворота, она на миг остановилась, такая же неуместная в этом небольшом дворике, как клоун в доме для престарелых, а потом двинулась дальше.

Забегаю в пустой хлев, расположенный сразу за гаражом. Перья, ковром устлавшие дощатый пол, разбросанные по углам отрубленные куриные головы, лапы и разлитые озера засохшей крови указывали на давнюю побывку мародеров. Под курьей лестничкой вогнанный в похожее на большую таблетку полено топор. Выдернув его, я подумал, что с этим собираюсь противостоять десанту, который под своей бронескорлупой могла привезти БМП. С пятью штурмовыми винтовками, пятью, возможно, брониками, пятью «эфками» — против топора, ножа и пустого травмата, которого я за каким-то чертом все еще тащу с собой.

Тем временем БМП, упершись простреленному «скорпио» в зад, проломила им створки гаража и вмяла в машину, которая там стояла. Остановилась, повернула башню вправо, к дому.

Я стоял в дверном проеме сарая, за гаражом, по диагонали от входа в дом. Утешало только то, что отсюда из БМП меня не могли видеть.

Зато… кто-то на меня смотрел из окна дома.

Господи, тут были не мародеры! Здесь все еще живут люди. Женщину, придерживающую у рта платок, лихорадило. Я видел, как тряслась ее рука. Она подхватила вирус совсем недавно. Пережила три волны эпидемии и заразилась, самое большее, неделю назад. Или иммунитет, который, как заявляли, вырабатывается после контакта с инфицированными (у меня этих контактов было не меньше сотни), — просто иллюзия?

Твою мать, как такое может быть?!

Показалось или я и вправду услышал крик младенца? Смог бы я его расслышать в грохоте, который исходил от этой ненавистной машины?

Шаггггах!!!

Стомиллиметровый фугасный снаряд влетел в окно домишка. Стекла выдавило взрывной волной, пламя вырвалось из оконных проемов, будто рот языком облизнуло. Входную дверь сорвало с петель, швырнуло как доской для нарезки. Встряхнувшаяся крыша местами обвалилась внутрь.

Даже если в доме и был кто еще — всем хана.

Я накрыл голову руками и присел, когда надо мной пролетала кирпичная крошка вперемешку с деревянными щепками. А БМП снова пришла в движение. Я этого не мог видеть, но, насколько можно было судить по зуммирующему звуку, башню наводчик устремил в гараж. Гараж, за которым я стоял с незадачливым топором в руке.

Шаггггах!!!

Проклиная себя за несообразительность, я снова пригнулся — как та чертова игрушка, которая больше ничего не умеет делать. Причем пригнулся в последний момент, и это спасло меня разве только от приема кирпича в голову. Что касается остального, то, по меньшей мере, сразу штук десять — вполне, причем, заслуженно — угодили в мое многострадальное тело. Плечи, бока, живот, ноги — такое впечатление, будто туда ударили молотком, а потом вкололи новокаин. Наверное, что-то подобное чувствует неудачливый скалолаз, ухватившись не за тот камень и спровоцировав обвал.

Меня кинуло вглубь сарая, я сломал собой дощатую клеть для домашней живности, но сразу же поднялся. Онемение в ушибленных частях тела не позволяло мне двигаться так же резво, перед глазами отчего-то изображение поплыло, и в ушах будто камертон вибрировал. Тем не менее стремление свалить отсюда как можно быстрее толкает меня к выходу. Задней и боковой стены у гаража практически нет, я увидел изрешеченный АЗЛК и объятый огнем «скорпио».

Не имея четкого плана дальнейших действий, проклиная себя, гиббона и «потную кобылу», я бросаюсь бежать прочь. Дурак, понимаю, но бегу. За сарай, пока еще целый, выбегаю на огород — открытейшее из всех открытых мест — и мчу, лавируя и перескакивая через кучи пепла.

Взревел двигатель, «договский» бронемобиль без промедлений двинулся за мной.

«Все!» — засветилось в голове.

В близкий к смерти час, говорят, с мозгом происходят странные вещи. За миг он способен показать и увидеть то, что записывалось в него восемьдесят лет. Вещи, не доступные никаким ученым, институтам, самым современным технологиям, происходят естественным образом при стечении некоторых обстоятельств. Например, когда пули вжикают над головой, а ревущий бронированный демон вот-вот наступит своим траком на глотку. Я не увидел своего детства, но зато увидел себя на экране монитора, к которому прильнул оператор. И целеуказательное перекрестие увидел на экране, ловящее мою спину. Меня, неуклюже лавирующего, выглядевшего как деревенщина с топором в руке даже в натовских штанах. Меня, чьи ноги утопают в сырой почве. Меня, бегущего по прямоугольному участку в туманце стелющегося по земле дыма…

А пули злобно шипят над головой, дырявят бетонный забор, коим отделился следующий магнат от простака из пролетариата. Я бегу к нему так, будто в задницу динамит мне вставлен. Петляю (помню армейку) и мчу на всех парах. И будто бы за стремление мое: клац! — сзади.

Лента закончилась. Ха! Есть все-таки справедливость в этом мире. И хотя эта заминка продлится не дольше секунды, мне хватит этого щедро отмеренного времени.