Изоляция (ЛП)

Она роилась в его крови, в его голове, выворачивая его чувства. И дело было не в грязной крови, дело было в чем-то более глубоком; оно ломало кости и переполняло клетки. Это была она. Грейнджер. Ее сущность, ее невинность; прорывалась сквозь него, бросая осколки в его душевное равновесие. Возмущенный собственными действиями, он сбежал из ее общества на слегка дрожащих ногах; молясь, чтобы некоторое расстояние помогло очиститься от нее.

Гермиона вздрогнула от громкого хлопка двери и начала просыпаться.

Как жаль; за последние несколько недель это был ее лучший сон. Даже при том, что продлился он всего лишь несколько часов.

В течение нескольких следующих дней ветра не шумели, и ему успешно удавалось избежать встречи с Грейнджер; он все больше и больше убеждал себя, что она была не более, чем гноем под его плотью. В пятницу, спустя ровно неделю с их кровавого инцидента в ванной, стены снова начали сдвигаться. Тяга к общению с другими основательно засела у него под кожей и, разумеется, Грейнджер являлась единственным вариантом. Драко было необходимо услышать биение сердца другого человека, потому что собственное звучало слишком громко в его одиночестве.

Из всех гребаных вещей, преследующих его в мыслях, потребность в чьем-либо присутствии определенно была показателем того, что он сходит с ума. Он нуждался в доказательствах или же просто чем-то, что напомнило бы ему о существовании жизни за пределами его комнаты. Он объяснял эту потребность наличием исключительных обстоятельств... Если бы там был кто-либо, то есть кто угодно, кроме нее, кто смог бы прогнать его демонов, то в общении не было бы никакой необходимости.

Кто угодно, за исключением Уизли. Чистокровный или нет, если бы стервозная МакГонагалл поселила его в комнату с рыжей опухолью Волшебного сообщества, уже ко второму часу здесь творилась бы настоящая бойня.

Этот мысленный образ немного его взбодрил.

Драко мог слышать, как Грейнджер возится на кухне, звеня всякими принадлежностями и создавая больше шума, чем было необходимо. Пропустив пальцы через свои белые волосы ледяного цвета и устало вздохнув, он покинул свою спальню-темницу, окруженную четырьмя стенами, и обнаружил Гермиону, которая увлеклась кастрюлями и какими-то овощами.

Она почувствовала присутствие Драко еще до того, как смогла увидеть, и обернулась, с любопытством взглянув на него.

— Дай-ка я угадаю, — произнесла она ровным голосом, — я снова слишком шумела?

— Да, — проворчал Малфой, сделав несколько шагов в ее сторону. — Какого черта ты делаешь, Грейнджер?

— Просто разбираю продукты на завтра, — пояснила та, мягко пожав плечами. — Наверное, мне стоило бы спросить об этом раньше, но у тебя есть на что-нибудь аллергия?

— Нет, — он покачал головой, присаживаясь на обеденный стол, — только на тебя.

Драко хотел, чтобы комментарий прозвучал холодно и едко, но ему все же не хватило подлой нотки, которую он совершенствовал в течение стольких лет. Взамен реплика прозвучала скорее... дразняще? Ну, казалось, Грейнджер определенно нашла ее безвредной, судя по веселому фырканью и слабой улыбке на губах. Он подумал назвать Гермиону грязнокровкой, просто по старой дружбе, но нечто в его довольно извращенном уме посоветовало не делать этого; она заговорила раньше, чем Малфой получил возможность оспорить данный совет.

— Ты дочитал «Тита»? — спросила она, очевидно, немного не уверенная в том, как следует вести себя в его присутствии. По крайней мере, хоть это было у них общим.

Он усмехнулся.

— Не мысли так узко, Грейнджер, — пробормотал Драко и, положив локти на колени, уставился на ее спину, — я почти дочитал книгу в тот же день. Разумеется, я закончил ее.

— Хорошо, — она кивнула и взяла палочку, чтобы завершить приготовление пищи. — Что ты думаешь о финале?

— Слишком скомканный, — просто заявил он критическим и бесцеремонным тоном. — Довольно-таки любительского уровня.

Она повернулась к нему лицом, скрестив руки на груди.

— Я согласна.

— Что?

— Я согласна, — повторила Гермиона и залилась неуверенным румянцем, поймав его пристальный взгляд. — Конец был слишком скорым. Собираешься прочитать что-нибудь еще?

Драко был на середине другой ее маггловской книги. Он решил на время отойти от Шек-как-его-там, твердо уверенный в том, что найдет определенный уровень безграмотности среди предложенных ей маггловских текстов. Его выбор пал на жуткого вида обложку с именем Уилки Коллинз, и, к его собственному отвращению, уже с первой главы чтение полностью поглотило его.

— «Женщину в белом» [3], — выдал он на одном дыхании, отметив, что ее улыбка стала шире.

— Одна из моих любимых, — сказала Гермиона. — И как...

— Оставь свои чертовы восторги при себе, — предупредил Драко низким голосом. — Уровень письма значительно ниже, чем у писателей-волшебников.

Улыбка спала, и она отвернулась от него, чтобы завершить подготовку продуктов для тушеного мяса.

— Малфой, ты действительно веришь, что чистокровные выше магглорожденных?