Изоляция (ЛП)

Но книги оказались на самом деле нормальными... Достаточно неплохими, чтобы он продолжал переворачивать страницы и неосознанно восхищаться. Эти книги нервировали и вызывали тошноту, и заставляли задумываться о... разном. Пусть лишь на какое-то мгновение, но он задумывался. Нет, он никогда не верил во все это пропагандистское дерьмо о том, что магглы были дикими, хоть в какой-то степени он был убежден, что они окажутся менее способными к искусствам. Но этот Шек-как-его-там был... адекватным. Пусть он и не мог рассказать об этом Грейнджер.

— Потому что больше нечего читать, — прорычал Драко, осознав, что молчал слишком долго.

Гермиона вздохнула, наблюдая за ним из-под ресниц и делая очередной глоток. Ее любопытство глухо отозвалось в сердце, и ей захотелось проверить, как далеко она сможет зайти в этом вопросе.

— А как тебе пьеса в целом?

Он фыркнул.

— В ней много насилия, — произнес как что-то очевидное. — И это весьма... интересно, но доказывает, какими варварами являются магглы.

— Варварами? — повторила Гермиона, сдерживая желание накричать на него. — Как это?

— Ну, это просто бессмысленное кровопролитие...

— В отличие от всех Магических войн? — быстро вставила она. — Насилие присутствует во всех расах и видах, Малфой, особенно в человеческих. Магических или нет...

— Парень убил собственного сына, — заметил Драко, гордо склонив голову в сторону, как если бы сделал выигрышный удар. — Это верный признак того, насколько магглы нецивилизованны и…

Грейнджер не упустила ни одной детали.

— Но Волдеморт убил свою семью.

Надменное выражение Драко дрогнуло, и он возненавидел тот факт, что Грейнджер стала тому свидетелем.

— Это другое, — оправдываясь, пробормотал он. — Это было...

— А Крауч убил своего отца...

— Это другое! — упорно повторил он, хотя и знал, что этот аргумент был слаб.

Гермиона не выглядела ни самодовольной, ни высокомерной, когда подняла голову, чтобы встретиться с его раздраженным взглядом; она просто быстро облизнула губы.

— В чем же разница, Малфой?

Он порылся в голове в поисках подходящего аргумента или ответа, который указал бы Грейнджер на ее место. Он чувствовал себя возбужденным и встревоженным, а еще ощущал щепотку уважения к гриффиндорке за то, что та смогла прорваться в его сознание; и это бесило его больше всего. Этим она бесспорно заработала очередную отметку на спинке его кровати. Пиздец.

— Просто она есть, — пробормотал Драко, делая еще один глоток приготовленного ею потрясающего горячего шоколада.

Боль в шее стала первым признаком того, что Драко спал не в кровати.

На чем бы ни лежала его голова, оно было слишком твердым для подушки; когда глаза открылись, взгляд сосредоточился на потолке, который выглядел иначе, чем раньше. Малфой неловко повернулся и понял, что лежит на диване, поместив голову на подлокотник. Было все еще темно; пусть в гостиной не было окон, быстрый взгляд на часы дал ему знать, что уже почти семь утра.

Он застонал и потер лицо, медленно переходя в сидячее положение, что заставило суставы позвонков захрустеть подобно уголькам в камине. Его затуманенный ото сна взгляд прошелся по окружающей обстановке, и Драко попытался вспомнить, как и когда он успел здесь уснуть; его по-зимнему серые глаза обратились к противоположной стороне кофейного столика.

Он замер.

Грейнджер была завернута в одеяло от шеи и до кончиков пальцев ног, словно в кокон; ее непослушные волосы разметались по подушке кофейным каскадом кудрей. Глаза закрыты, лицо абсолютно спокойно, она — воплощение мира и покоя. Напряжение спало с Гермионы, и он не смог припомнить человека, который выглядел бы столь же объятым Морфеем. Слух уловил ее умиротворенное дыхание, которое вырвало его из транса, и Драко оставалось лишь молча ругать себя за то, что позволил утру одурманить разум.

Малфой оторвал от нее взгляд и понял, что теперь изучающе смотрит на ее незавершенный холодный напиток. И волшебную палочку, что лежала и насмехалась над ним.

Он отодвинулся от дивана и как можно тише пропетлял вокруг стола, зная, что это, вероятно, ни к чему не приведет. Грейнджер сама ему сказала, что палочка заколдована, но с другой стороны это могло быть просто хорошим блефом. Он переместился еще ближе к волшебной палочке, присел на корточки и наклонился прямо напротив спящей гриффиндорки.

Ее дыхание скользило по чувствительной коже его шеи; он старался побороть дрожь, что поцелуями прошлась по его спине. Протянул руку, и вся надежда на наличие шанса на побег вмиг умерла, когда он ощутил предупредительный гул магии в пальцах прежде, чем смог даже прикоснуться к палочке. Драко ожидал подобного. С гневом, он побежденно откинулся назад; сонные вздохи Грейнджер все еще шелестели сквозь тонкие волоски на его теле.

Он закрыл глаза... наслаждаясь ощущениями... ее запах так близко... достаточно близко, чтобы коснуться...

И, словно потоком пламени, его выкинуло в реальность. Он яростно рванул прочь, словно в ней был яд, проклиная себя памятью о Салазаре.

Вот что ее проклятый эксперимент сотворил с ним.