Изоляция (ЛП)

Гермиона с отсутствующим видом сделала так, как ее попросили; пока МакГонагалл осматривала её руку, она мысленно задумалась. Она могла вспомнить лишь малость о своем анафилактическом шоке, о времени между ускользающим сознанием и паникой, что пульсировала в голове, поэтому не имела ни единой подсказки о том, как именно обнаружил ее Малфой или как сделал ей инъекцию. Все, что она могла выцепить из воспоминаний — это он и то, что произошло впоследствии...

Годрик. Годрик. Годрик… Неужели я настолько изголодалась по обществу?

Она готова была признать, что ее желание стереть, искоренить его предрассудки превратилось своего рода в навязчивую идею; но Дамблдор видел что-то в Драко, что-то, что стоило спасения, и сейчас она тоже увидела это. Ее одиночество точно не помогало их затруднительному положению; складывалось ощущение, что оно внесло свой вклад в ее увлечение мелкими изменениями, что Гермиона замечала в последнее время. Изменения были незначительными, но она была зациклена на них; зациклена на нем.

И ничего не могла с собой поделать. Уже ничего не могла поделать с тем, что поцеловала его в ответ...

Она позволила себе попасть под влияние захватывающей дух ситуации, но этому больше никогда не бывать. Никогда. Она по-прежнему была преисполнена решимости изменить его мышление с навязанными предрассудками, но ей стоит держать мысли в узде и не забывать о том, кто она такая. Малфой — это все еще Малфой, и ей следовало поддерживать с ним разумную дистанцию, даже если его губы были подобны...

…перышку, что скользит по глади воды…

Она никогда и подумать не могла, что Малфой окажется таким нежным.

Гермиона моргнула, осознав, что губы МакГонагалл шевелятся.

— Что?.. — запнулась она, посмотрев извиняющимся взглядом. — Простите, я не совсем вас расслышала.

— Я сказала, что, несмотря на сомнительные причины, побудившие мистера Малфоя помочь вам, — произнесла та, продолжая рассматривать укус на руке, — я надеюсь, вы должным образом отблагодарили его.

Гермиона едва кивнула, а затем отвела взгляд, мысленно решив, что ее благодарность по отношению к злобному слизеринцу была далека от должного образа.

— Да, профессор.

— У меня есть новости, которые могут вас взбодрить, — продолжила она с такой нечастой улыбкой, которая стала еще более редкой в эти дни. — Я получила письмо от Нимфадоры…

— От Тонкс? — спросила Грейнджер, с интересом вскинув голову. — Она в порядке?

— Насколько я знаю, да, — заверила МакГонагалл. — Она заглянет на пару дней, чтобы обсудить некоторые меры безопасности в Хогвартсе…

— Я с ней увижусь? Прошу, позвольте мне ее увидеть, проф…

— Успокойтесь, — вздохнула МакГонагалл. — Она не хочет афишировать свой визит, поэтому остановится в «Трех Метлах», и я с радостью дам вам разрешение остаться с ней на несколько ночей…

— Ох, спасибо, — Гермиона улыбнулась, обрадованная подобным отвлечением от последних хлопотных дней. — Спасибо большое, профессор. Когда она появится?

— В следующий четверг, и пробудет до субботы, — пояснила она, заканчивая с рукой Гермионы. — Я ожидаю, что вы будете посещать все занятия. Хотя сомневаюсь, что вы пропустили бы их.

— Конечно, профессор.

— Тогда у меня не будет с этим проблем, — сказала МакГонагалл. — И я полагаю, вам могла бы… пойти на пользу встреча с нею. В последнее время вы выглядите весьма встревоженной…

— Погодите, — Грейнджер нахмурилась, как только Драко снова вернулся в ее мысли. Губы. — А что насчет Малфоя?

— А что с ним? — спокойно ответила МакГонагалл. — Вы сами сказали, что большую часть времени он проводит в своей спальне. Во всяком случае, уверена, он будет рад провести чуть больше времени наедине с собой; и я рекомендую вам сделать от него небольшой перерыв. Понимаю, что вы, должно быть, находите проживание с ним обременительным.

Вы и понятия не имеете, профессор… и с сегодняшнего дня все стало еще более обременительным…

— Пожалуй, — прошептала Гермиона, понимая, что у нее появился еще один секрет, и, вероятно, этот был наихудшим. — Мы все еще идем в Хогсмид на этих выходных?

— Разумеется, — кивнула МакГонагалл. — Могу только представить, сколько друзей попросили им что-нибудь принести.

Я спросила лишь Малфоя…

— Нет, — пробормотала Грейнджер и опустила глаза, пряча чувство вины. — Только один.

— Ты не находишь это печальным?

Гермиона приподняла бровь и посмотрела на Полумну.

— Не нахожу печальным что?

— То, что все пчелы погибнут, — тихо проговорила Луна, удобнее усаживаясь на библиотечном стуле. — Пострадали двадцать два человека, это, по меньшей мере, двадцать две пчелы.

Грейнджер слабо, но ласково улыбнулась Луне в ответ и в глубине души поблагодарила ее за то, что помогла отвлечься на какое-то время. В библиотеке было холодно и пусто, только пара пятикурсников уединилась в противоположном углу; зимний вечер начинал сгущать темно-синий сумрак в грузном пространстве. Окруженная книгами, в невинной компании Луны, Гермиона заметила, что ее лихорадочные мысли о Малфое начали утихать; но она знала, что это затишье временно.