Изоляция (ЛП)

— Не переживай, Луна, это просто выдумка, — тепло промолвила Гермиона. — Только женские особи пчел умирают после укуса, а в Хогвартсе обитают лишь шмели [1].

— Ох, это замечательные новости, — пробубнила Лавгуд, вскидывая голову, и ее ленивый взгляд изучающее прошелся по чертам лица Грейнджер. — Твои губы выглядят как-то иначе, Гермиона.

— Нет, это не так, — оборонительным тоном бросила Грейнджер. — Они в полном…

— Но твоя рука вылечена, — с отсутствующим видом продолжала Полумна. — Возможно, ты получила нечто немного более сильное.

В этом была вся милая Луна; в то время как ее тон оставался неизменно мягким, она часто отпускала, казалось бы, невинные комментарии, которые заставляли тебя чувствовать себя либо просвещенным, либо параноиком. В данном случае речь явно шла о последнем.

— Понятия не имею, о чем ты, — сухо ответила Гермиона. — Это важно?

— Только если тебя это беспокоит, — она пожала плечами и перевернула страницу в книге. — Ты хотела бы сегодня остаться в Башне Рейвенкло? Я знаю, что ты не любишь оставаться одна в ветреную погоду.

Предложение было заманчивым. Она намеренно откладывала возвращение в дортуар, к нему, и теперь представилась прекрасная возможность продлить это пребывание на расстоянии. Это был тот случай, когда ее гриффиндорская отвага стала препятствием: упорно говорила Гермионе, что избегать собственных комнат — удел трусов. Тут же встрял здравый смысл и напомнил, что, в конечном счете, ей придется разбираться со сложившейся ситуацией, и чем дольше она избегает этого, тем больше теряет лицо.

— Нет, все в порядке, — она нехотя вздохнула. — Мне плохо спится в чужой кровати.

— Хорошо, — без каких-либо эмоций согласилась Луна, начав медленно собирать свои вещи. — Но если ты передумаешь, уверена, что ты сможешь разгадать загадку.

— Спасибо. Хочешь, чтобы я тебя проводила?

— Я предпочитаю ходить в одиночестве, — ответила Лавгуд и встала со стула, бросая долгий взгляд на Грейнджер. — Я не знаю, что заставило твои губы выглядеть иначе, но тебе идет, Гермиона.

Грейнджер не удержалась и вздрогнула.

— Тебе померещилось, — ответила она с наигранной беспечностью, против воли ощущая долю нетерпения по отношению к Луне, которая уже развернулась и уходила. Да, это определенно была паранойя.

— Спокойной ночи, Луна.

— Спокойной ночи, — ответила та через плечо, исчезая среди стеллажей.

Гермиона поджала губы; она могла поклясться, что ощутила шепот фруктового вкуса Малфоя на своих устах. Мерлин милостивый, это было тяжело. Этот едва-ли-значимый-инцидент превратил ее в рыскающую дуру с опасными мыслями, которые были слишком скорыми и дикими, чтобы по-настоящему их осмыслить. Самым страшным было то, что она понятия не имела, что бы выбрала: искоренить произошедшее из памяти, или же испытываемое смущение все-таки стоило приятного покалывания на языке. Это вообще можно было считать поцелуем?

— Да пошло все, — проворчала она себе под нос, собирая вещи и несколько текстов по темной магии и крестражам, а затем покинула библиотеку.

Вероятно, ноябрьские ветра вновь погнали бы ее спать на диван, но Грейнджер едва ли рассчитывала, что на этот раз Малфой будет рад ей. Гермиона не знала, как к этому относится. Пока она была убеждена в своем мнении находиться как можно дальше от Драко; две ночи, проведенные в его компании, принесли ей самый долгий и расслабляющий сон с тех пор, как Гарри и Рон покинули ее. Она убеждала себя, что дело было лишь в том, что его общество обеспечивало ей некий уровень защищенности; но было нечто завораживающее в его дыхании в ночи…

Она дошла до входа в дортуар и остановилась, вдруг осознав, что тело слегка трясет, а сердце громко стучит о ребра. Вдохнула и задержала дыхание, пока в груди не начало жечь, а затем медленно, как только могла, высвободила воздух; нервно защелкала пальцами и практически прокусила нижнюю губу.

— Годрик, не покидай меня, — пробормотала она, а затем выдала пароль любопытным львам. — Ad Lucem. [2]

С дрожащими пальцами и замершим сердцем она распахнула дверь и обнаружила комнату, погруженную во мрак. Внимательно осмотрела беспорядочные тени, но нашла лишь знакомые формы и линии; направилась на кухню, решив, что горячий шоколад поможет успокоить нервы. Предположив, что Малфой находится в своей комнате и останется там до самого утра, она опустила плечи и позволила себе расслабиться. Молча зажгла несколько свечей, просто чтобы создать приятную обстановку перед сном, пока готовится дымящийся напиток; она совершенно не обращала внимания на пару хитрых глаз, следящих за каждым движением.

Драко наблюдал за ней с дивана, тоскуя по сумраку, что скрывал его до того момента, как Грейнджер принесла свет в комнату. Как банально. Гермиона его не заметила, и это было странным, ведь Малфой мог поклясться, что она смотрела прямо на него, когда заходила в гостиную; но, возможно, в помещении было темнее, чем ему казалось.