Изоляция (ЛП)

Во всем, что делал Малфой, чувствовалась… сила, и это заставляло что-то внутри нее трепетать. Для Гермионы это ощущение было новым и чуждым, и она не знала, можно ли было назвать его вожделением или же просто интересом; но оно было иным и волнующим. Поощряло искать его общества и наблюдать за Драко, и в одиночестве своей спальни или душа она уже не сдерживалась и начинала мечтать, как…

Грейнджер встряхнула головой, чтобы отогнать опасные мысли и напомнить себе, что она только что получила весьма обнадеживающие новости.

Приоритеты, Гермиона...

После двух дней неловких переглядываний и очевидного нежелания вспоминать о ночи, проведенной в объятиях Драко, Гермиона начала осознавать, что она соскучилась по его компании. Она все еще пыталась определить, что же в действительности чувствует к нему, но в то же время изо всех сил старалась игнорировать свое любопытство и, наконец, сфокусироваться на изучении материалов о крестражах. Но она не могла отрицать своего к нему интереса, как и не могла понять, почему ищет его общества, если единственное, чем они занимались, — ругались.

Возможно, дело было в том, что она замечала, как Драко медленно ослабляет свою защиту, или, быть может, потому что их споры напоминали, что она еще на что-то годна. Черт, да может, она просто наслаждается этим судорожным трепетом, что переполняет ее изнутри, когда они рядом…

Настал вторник, а значит, уже через четыре дня она покинет Хогвартс, уйдет, чтобы встретиться с Тонкс, и ей нужно было сказать об этом Драко. Гонимая ветром, бушующим в ночи, Грейнджер выскользнула из комнаты; задушив панику и собрав всю свою храбрость, тихо постучала в дверь его комнаты.

— Для чего утруждать себя и стучать? — раздался изнутри голос Драко. — Ты войдешь независимо от того, позволю я тебе или нет.

На ее губах заиграла улыбка; она подняла палочку, открыла дверь и, прежде чем переступить через порог, облизала пересохшие губы. Он сидел на кровати: плечи были ссутулены, локти упирались в скрещенные ноги, рядом лежала одна из ее книг.

— Чего тебе, Грейнджер? — спросил он, едва ли удостоив ее взгляда.

— Я хотела с тобой кое о чем поговорить…

— И решила, три ночи — самое подходящее для этого время?

— Я была занята, — соврала она и осторожно присела в изножье кровати. — Но мы оба не спим, поэтому я подумала…

— Да говори уже, — устало произнес он, — я собирался хоть немного поспать сегодня ночью.

— Ладно, — она вздохнула и замерла в нерешительности, пытаясь подобрать слова. — В четверг я останусь в Хогсмиде на пару дней…

— Что? — выпалил он; услышав ее, вздернул голову и почувствовал, как на него накатывает неконтролируемый страх. Его затошнило, и вдоль позвоночника пробежалась зудящая дрожь от одной мысли о том, что она оставит его в одиночестве в этой лишающей рассудка дыре.

— Какого хера означает, ты уйдешь на пару дней?

— Я буду кое-кого навещать, — объяснила она, нервно заправляя непокорный локон за ухо. — Я оставлю тебе достаточно еды и…

— Ты будешь с этим мудаком Корнером? — тихо прошипел он, впившись в нее яростным взглядом. — Романтичный трах-марафон для главных старост в «Трех метлах»?

Гермиона вздрогнула.

— Нет, это…

— Полагаю, мне стоит быть благодарным, что ты не устраиваешь траходром прямо у меня за стенкой, — продолжил он ядовитым тоном. — Но если тебе так уж необходимо…

— Драко, прекрати! — рявкнула она с обидой и тенью подступающих слез, что уже щипали ее глаза. — Годрика ради, я встречаюсь с подругой! Почему ты всегда так поступаешь?

Он захлопнул рот, желая, чтобы его бушующие мысли утихли, и задумался, почему в действительности счел необходимым произнести всю эту тираду. Он рассматривал возможность того, что она блефовала ради сохранения лица, но сомневался, что Грейнджер способна на обман. И в мире, переполненном ложью, он нашел ее честность весьма освежающей.

— Прости.

Слова сорвались с его губ, он не смог их остановить; и на какой-то момент Драко подумал, что чарующая мягкость выражения ее лица стоила его ошибки. То, как Грейнджер посмотрела на него, словно он был достоин чего-то большего, нежели жалкая неразбериха, которую он ощущал, и это заставило всепоглощающее желание прикоснуться к ней заиграть на кончиках пальцев.

— Мне жаль, что я буду отсутствовать несколько дней, — сказала она, пока Малфой не успел прокомментировать свою оплошность; Драко поймал себя на мысли, что перебирает пальцами, чтобы хоть как-то занять свои руки. — Я придумаю способ связаться со мной, если тебе что-нибудь понадобится.

— Я вполне способен прожить без тебя два дня, — моментально ощерился он, но мысль о том, что ее не будет поблизости, чтобы прогнать тоску, ранила его душу. — Чертовски жаль, что ты не съебываешься почаще.

— Может…

— В последнее время ты выглядела более… довольной, — внезапно произнес он и уставился на нее с подозрением. — Это бесит.

Гермиона нахмурилась и задумалась, была ли ее реакция на письмо Рона заметнее, чем ей казалось.

— Что заставило тебя думать, будто я стала счастливее?