Изоляция (ЛП)

Драко мучительно осознавал, что ситуация была слишком интимной и бесспорно неправильной, но после двух дней отрицания своего ненасытного желания быть к ней как можно ближе он был чрезмерно увлечен, чтобы оттолкнуть ее. Он знал, что утром будет сожалеть об этом ошибочном решении, но не мог сопротивляться опьяняющему эффекту, что оказывала на него Грейнджер.

Часы едва пробили восемь вечера, а сон уже сморил Гермиону, и Малфой последовал за ней спустя короткое мгновение. Он тревожно осознавал, что многое менялось.

Он менялся.

[1] Келпи — водяной дух в шотландской низшей мифологии, большей частью враждебный людям. Обитает во многих реках в озёрах, является в облике пасущегося у воды коня, подставляет путнику свою спину и затем увлекает его под воду.

[2] Reparo — заклинание, восстанавливающее сломанные и разбитые предметы.

====== Глава 13. Одиночество ======

Гермиона не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя так хорошо и уютно.

Она лениво вздохнула, как только ритмичные движения мужской груди вновь погрузили ее в сладкую негу между сном и реальностью. Приятный аромат мяты и запретного слизеринца щекотали нос, и она моргнула, прогоняя остатки божественного сна, когда вспомнила, где находилась.

Судя по тяжелому дыханию, играющему с ее волосами, Драко был погружен в мир снов; должно быть, он обнял ее среди ночи, и она, не устояв, решила плотнее к нему прижаться. Было настолько приятно чувствовать его объятия; она захотела впитать в себя как можно больше спокойного блаженства, пока вновь не вернулись неизбежные споры и противоречивые отрицания. Ведомая этой мыслью, она осознала, что будет намного лучше уйти до его пробуждения, и тем самым избежать обоюдного смущения.

Не до конца уверенная в причине, но все же не в силах удержаться, Грейнджер вытянула шею и оставила множество легких поцелуев вдоль линии его челюсти, а затем осторожно высвободилась из объятий Малфоя.

Без его прикосновений она ощутила себя одинокой и замерзшей; напоследок Гермиона подтянула одеяло и укрыла Драко. Бросив последний печальный взгляд, она развернулась и направилась к выходу, так и не заметив следящую за ней пару серых глаз.

Драко прикоснулся к месту поцелуя и проводил Грейнджер взглядом, когда та оставила его в одиночестве. Неожиданная идея возникла в его голове; он беззвучно встал с кровати, желая поймать дверь прежде, чем та закроется, и просунул голову в проем, напрягая слух настолько, чтобы услышать ее пароль.

Lutra, lutra? [1]

Он не знал трактовки, да и знать не хотел; Малфой просто почувствовал удовлетворение от того, что теперь ситуация стала немного более справедливой. Если ей так чертовски хотелось проникать в его комнату, когда вздумается, то теперь и он мог делать то же самое. Он убеждал себя, что причина его поступка была лишь в тактических целях, но как только он снова поднес руку к поцелованной щеке, то не смог удержаться и представил, что его пытливыми поступками движут более грешные мотивы.

После легкого обеда и посещения библиотеки Грейнджер вернулась в свою комнату и обнаружила бьющуюся в окно Хедвиг.

Гермиона прочла письмо и широко улыбнулась. Послание было адресовано ей одной, поэтому на сей раз она не отправилась к Джинни. После недель, наполненных лишь разочарованием и растущим пессимизмом, наконец-таки в беспроглядной тьме забрезжил свет. Записка была нацарапана знакомым неуклюжим почерком Рона, но выведенные на пергаменте слова были ясными и уверенными:

Мы нашли это. Оно уничтожено.

Ищем остальные.

Скучаю.

РиГ

Не возникло никаких вопросов, что «это» было. Они нашли медальон. Ее интерес относительно деталей подождет; она знает, что для Гарри и Рона было рискованно написать ей больше. Но в какой-то момент ее любопытство перестало иметь сколь-либо важное значение, ведь они стали еще на один шаг ближе к победе над Волдемортом и завершению этой войны.

Скучаю.

Ее радостная улыбка вдруг стала грустной, и чувство вины ощутимо кольнуло под ребра. Воспоминания о недавней… близости с Драко ожили в сознании, и она со страхом поняла, что ни разу не задумалась о том, как подобное поведение отразится на дружбе с ребятами, особенно с Роном. Их отношения, мягко говоря, были сложными; Гермиона считала, что они оба виноваты в том, что никогда откровенно и честно об этом не разговаривали.

Она не жалела о потере девственности со своим лучшим другом, но для нее было совершенно очевидно, что они навсегда останутся лишь друзьями. Между ними даже тогда не существовало никакой страсти, разве что влюбленность и любопытство, и теперь она осознала это. Гермиона нежно любила Рона, но желала ощутить вожделение, о котором так много слышала; страсть, что обжигала душу изнутри, что заставляла умирать от желания ощутить прикосновение другого.

И этого не могло быть с Роном.

А вот с Драко…