Изоляция (ЛП)

Уверенность в ее голосе пробудила бабочек у него в животе, и, не успев остановить себя, он практически набросился на нее и снова поцеловал. Отголоски неудовлетворенности последним раундом саднили и съедали изнутри, но на этот раз он сумел остановиться прежде, чем увлекся. Он с громким рыком выпустил ее; задыхался от шумного и яростного дыхания: боролся со своими желаниями. Он зашел слишком далеко.

Гермиона с болью в сердце изучала его взволнованное выражение лица. Она заставила себя быть терпеливой и понимающей, но все равно задумалась, как много она еще сможет ему дать. Собрав волю в кулак, она решила, что подарит ему последний шанс исправить сложившуюся ситуацию, даже если это означало пожертвовать еще одной частью своего убывающего достоинства ради Пожирателя Смерти. Помоги ей Мерлин.

— Драко, — прошептала она, затаив дыхание, — посмотри на меня.

Он распахнул глаза и начал настороженно наблюдать, как она подносит нежную ладонь к его щеке.

— Это нормально, — произнесла она. — Я знаю, что…

— Ты, блять, и понятия не имеешь, — огрызнулся Малфой, снова отдергиваясь от нее и вскакивая на ноги. — Ты даже не можешь осмыслить, что это место делает с моим разумом!

— Драко…

— Я заявляю тебе, Грейнджер, что ничего подобного больше никогда не случится, — пообещал он, и его слова были такими выверенными и четкими, что она им поверила. — Мы закончили…

— Да, закончили, — ответила она, поднялась на ноги и расправила плечи; она достигла предела. — Я отказываюсь это продолжать! Я не заслуживаю подобного обращения! Черт, делай все, что тебе взбредет в голову — мне похер!

— Наконец-то! — воскликнул он. — До нее дошло! Рад, что ты все-таки решила проявить хоть немного сообразительности. Прими все таким, какое оно есть, Грейнджер: мне требуется скорый трах, и ты — единственный вариант…

— Проваливай с глаз моих! — прокричала она, доставая из заднего кармана палочку. Она чувствовала, как глаза наполнились слезами, и не пожелала дать ему увидеть свое падение. — Сейчас же!

Какое-то время он стоял неподвижно; его разгневанный взгляд бегал между ее лицом и волшебной палочкой. Затем Малфой развернулся и исчез в своей комнате. Грейнджер яростно дрожала; ее грудь начала вздыматься, когда она попыталась взять под контроль свои эмоции, но это оказалось невозможным. Она быстро наложила заглушающее заклинание и, рухнув на пол, захлебнулась в душераздирающих рыданиях. Легкие уже перестало жечь, но Гермиона все равно не могла остановиться, несмотря на ощутимую физическую боль в груди.

Это не убило бы ее, ведь, в конце концов, она столько раз испытывала на себе жестокое обращение Малфоя, но этот поцелуй…

Он ввел ее в заблуждение, дав обманчивое обещание, которое убедило обнажить перед Драко свою душу, а тот наплевал в нее. Она чувствовала себя обманутой и использованной; но самым худшим было то, что она не знала, в какой момент попросила бы его остановиться. Если бы вообще попросила.

К черту гриффиндорское упорство, она сдалась.

====== Глава 15. Стекло ======

Последние дни ноября были туманными и ненастными; декабрь настал раньше, чем Гермиона успела заметить.

Ночи нагоняли тоску; природа медленно умирала от мороза, погружаясь в холод и устрашающую тишину. Ветра стали редкими, и за это она была благодарна, но, Господи, тишина была такой навязчивой.

Грейнджер старалась загружать себя делами и как можно меньше времени проводить в Башне старост, порхая между библиотекой и организацией бала с Майклом и остальными старостами. После ссоры с Драко дортуар стал для нее удушающим, и она не осмеливалась проводить в обществе слизеринца более нескольких минут. Несмотря на то, что с момента их бурного выяснения отношений прошло уже больше двух недель, она по-прежнему чувствовала неловкость. Лишь один неудобный момент — и ее тело снова начнет реагировать: жар окрасит щеки румянцем, а в животе запляшут пикси.

Малфой же, с другой стороны, старался при любой возможности встретиться с ней; без видимых на то причин выскакивал из спальни, когда она была на кухне или в гостиной. За последнюю неделю они пересекались непривычно часто, и все это случалось лишь благодаря его стараниям и ужасно смущало Гермиону. Она старалась скорее избежать его общества, при этом не встречаясь взглядами, будто бы опасаясь, что его глаза поглотят ее; хотя пару раз Грейнджер все-таки уступила и заглянула в них. Дыхание куда-то исчезло и во рту пересохло, но, несмотря на это, она всегда старалась сохранять беспристрастное выражение лица и поскорее скрыться в комнате; он каждый раз глядел ей вслед.

После того дня, когда их поцелуи переросли в ссору, состояние Драко начало ухудшаться; его лицо выглядело побледневшим, а сам он — поверженным. Грейнджер до ломоты в костях желала общения с ним, лишь бы прогнать с его лица выражение боли, но она была полна решимости держаться от него на безопасном расстоянии. Разумеется, она продолжала готовить еду, правда, это было единственным, что теперь связывало ее с Малфоем, даже если ей очень хотелось сделать больше.