Израильская литература в калейдоскопе (сборник)

На берегу моря они трое обнимают друг друга, прижаты плотно, словно защищаются; ступни ног скрыты в песке, плечи блестят от воды. Его мать на этой единственной фотографии в альбоме, где ее волосы собраны и скреплены заколкой, придавая ее щекам выпуклость, и она совсем маленькая без туфель на каблуках, ее макушка на уровне подбородка мужа, на шее нет жемчужных бус, а рука протянута к горлу, как бы проверяя по привычке, на своем ли месте бусы. Отец без одежды, выглядит более худым, чем на других снимках, и плечи расправлены; он прищурил глаза из-за солнца, одной рукой обнимает плечи жены. Между ними радостный Иегошуа, на лице широкая улыбка, обеими руками обнимает родителей за бедра, пояс его плавок очень высоко – касается груди.

В кабинете дежурного врача доктор Хушан перевернул картонную обложку медицинской карты и прочел данные, записанные в соответствии с принятым порядком: имя, место рождения, год рождения, диагноз: перед нами женщина, родившаяся в тысяча девятьсот пятнадцатом году… страдает от продолжительной психической депрессии… травма… состояние подавленное… и боязнь быть покинутой… Он медленно переворачивал страницы, исправил ошибочный год рождения, вернулся и прочитал заключение врачей и психолога.

Долго читал написанный сухим языком отчет врачей: ее история: родилась в Лодзи, старшая из четырех девочек… К концу войны их перевезли в тайник на ферме, в деревне недалеко от Радома… Опасаясь доноса одного из соседей-христиан, семья была вынуждена оставить тайник. Хозяин фермы согласился оставить только ее, так как в тот день она была больна. Неясно, была ли попытка изнасилования, но согласно тесту, у нее присутствует боязнь насилия. По ее словам, у нее не осталось из семьи никого. После войны она встретила мужчину, уроженца Польши, они поженились и в тысяча девятьсот пятьдесят первом году эмигрировали в Израиль. У них родился один сын. Болезнь разразилась, когда ей стало известно, что муж еще перед войной был женат. Его жене, которая находилась у своих родителей в Любляне, удалось пересечь восточную границу, и во время войны она жила в России. На вопрос, почему ее муж не рассказал ей о своей жене, обследуемая разрыдалась. Это был единственный раз, когда она плакала во время осмотра. После войны первая жена поехала в США, искала своего мужа и нашла его в Израиле. Муж оставил больную и их сына и отправился в США. Больная утверждает, что он поехал из-за угроз своей первой жены и обещал сразу же вернуться в Израиль, но не вернулся и даже не поддерживал связь с ней и с мальчиком. После того, как она была госпитализирована вследствие попытки поджога, мальчик был направлен в кибуц. У больной в Израиле нет родственников, которые могли бы подтвердить рассказанное ею, и все детали записаны с ее слов и со слов ее соседки Елены Голц. В первые годы она была помещена в закрытое отделение… Лечение: д-р Шимшони рекомендовал амитриптилин в дополнение к фенотизину. При осмотре, проведенном д-ром Гриншпахом, были обнаружены признаки, свидетельствующие о хронической шизофрении, расстройстве мыслительной деятельности, социальной несовместимости и эмоциональной апатии…

Доктор Иегошуа Хушан вынул из альбома снимок и осторожно прикрепил его к внутренней стороне обложки истории болезни. На миг он засомневался: обычно в картах больных снимков нет. Под фотографией он написал: “Пожалуйста, не отрывайте,” – и подчеркнул написанное.

С минуту, прежде чем закрыть карту и вернуть ее на место, он смотрел на фотографию и почувствовал облегчение, как будто из его тела была вырвана опухоль, которая годы пускала корни во всех его органах. Потому что она хотела, он знал это, чтобы ее помнили именно такой. Одетая в дорожный костюм с приподнятыми плечами, воротник белой шелковой блузки расправлен на жестком воротнике костюма, в декольте – бусы из жемчуга, голова поднята, волосы приведены в порядок, лицо свежее, взгляд красавца-мужа обращен в ее сторону; возле нее стоит мальчик, и его рука в ее руке.

Иегошуа приблизил глаза к снимку и пристально вгляделся в мальчика, словно увидел его впервые: его голова тоже поднята, волосы аккуратно причесаны, ноги, слегка раздвинутые, как ноги отца, твердо стоят на тропинке, он улыбается без принуждения по указанию фотографа, смелый взгляд направлен прямо в объектив, подбородок вызывающе выставлен вперед; два улыбающихся надежных человека стоят справа и слева от него, и он в безопасности между ними, радующийся навстречу грядущим дням.