Изучая нежность (СИ)

Дом встретил его теплом и тишиной. На стене мирно тикали часы, купленные совсем недавно для детского уголка. Крохотный кролик, прикрепленный к секундной стрелке, с каждым «тик» и «так» скакал по циферблату, шевеля ушами. Тобиас, держа Зака на руках, дремал на стуле, а младенец, ничуть не огорчаясь по поводу прерванной сказки, старательно жевал уголок книжки с картинками, до которого смог дотянуться.

Лео усмехнулся при виде этой картины. Он снова ощущал приближение плотского желания, и перед глазами на долю секунды пронеслись картинки, как он занимается сексом с Тобиасом во время того, как тот держит на руках младенца.

«Я извращенец», — грустно признал мистер Коулман и, наклонившись, легонько потряс гувернера за плечо. Тот встрепенулся, испуганно дернувшись.

— Извините, я заснул, кажется, — виновато вздохнул он. — Маловато спал в последнее время, вот и разморило.

— Вздремни, — разрешил Лео, поднимая сына на руки и целуя в отросший пышный чубчик. — Я сам с ним управлюсь, а ты пока сможешь отдохнуть. И, гм, спасибо, что так меня выручаешь. Я вижу, что ты это делаешь не только ради денег.

Омега улыбнулся, кивая в ответ. Наниматель угадал, юноша успел здорово привязаться к малышу Заку. Ребенок был довольно спокойный и не доставлял много хлопот, охотно ел предложенную питательную смесь и исправно пачкал памперсы. Так что омега втайне с грустью думал о том времени, когда Закари вырастет и гувернеру укажут на дверь.

Они уже привычно уселись на кухне, когда ребенок был вымыт и уложен в кроватку. Тобиас задумчиво потягивал теплое какао, а Леонард украдкой рассматривал омегу. Что он о нем знает? Родители Тобиаса вроде бы жили на другом краю города, происходил омега из семьи, что называется, среднего достатка. Окружной прокурор ни разу не видел, как Тобиас переодевается, тот не давал ему ни единого намека на то, что мог быть заинтересован в нанимателе как в мужчине. И все же при мысли о том, что они могли бы заняться сексом, Лео ощущал тесноту в брюках.

— У вас усталый вид, сэр, — заметил гувернер, вытирая салфеткой испачканные в какао губы. — Вам надо отдохнуть немного, если хотите выиграть то дело. Зачем вы столько работаете?

— Не знаю, — криво усмехнулся альфа. — Может, дело в том, что я сажаю за решетку отъявленных бандитов? Хочу сделать этот мир чуточку лучше, знаешь ли, ведь моему сыну в нем жить. Пусть идеала под этими небесами мне не добиться никогда, но я могу пытаться снова и снова, пока не гарантирую своему ребенку достойное будущее. Если хочешь, считай, что у меня просто шило в одном месте.

Омега тихо засмеялся. Лео вдруг подумал, что у юноши красивая улыбка и что он довольно смешно морщит нос во время смеха — совсем как маленький ребенок. Не особенно задумываясь о последствиях, ведомый только инстинктом, он нагнулся через стол и втянул носом воздух у самого уха Тобиаса.

Тот удивленно замер, недоверчиво поглядев на своего хозяина. Лео почти не улавливал природных феромонов омеги, только чуть терпковатые духи, но сквозь этот искусственный запах пробилась нотка чужого аромата. Альфа глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Тобиас пах травой — тем особым, ясным ароматом, что бывает только на газоне после кошения, когда зеленые стебли лежат, срезанные и истекающие соком, и пахнут так, что хочется рухнуть в них и зарыться с головой.

Омега со вздохом отстранился, вежливо упершись рукой в плечо нанимателя.

— Извините, сэр, — коротко сказал он. — Я буду следить, чтобы мои гормоны не мешали работе.

Леонард опомнился и помотал головой, стряхивая накатившее наваждение. На долю мгновения ему показалось, что он потерялся в этом свежем, приятном запахе, вернувшись в далекое детство и пикник с родителями в парке.

— Не… не нужно маскироваться, — кашлянув, сказал он. — Твой запах приятен, но это не значит, что я поведу себя как одержимый и наброшусь. И, гм, Тобиас… Ты не мог бы говорить со мной не только о работе? Меня немного угнетает, что ты все время такой сдержанный. Я просто хочу, чтобы мы стали друзьями, понимаешь?

Может, это было не лучшее начало для возможных отношений, но у Лео буквально камень с души свалился, когда он увидел, как открыто улыбнулся ему Тобиас Мур. Омега кивнул и указал на чашку, по ободку которой засыхали остатки какао.

— Я люблю кофейные напитки, сэр, и вечернее время, когда можно смотреть на город с высокого балкона. Люблю прогулки зимой, когда воздух меньше отравлен бензином. Мне нравится ездить на монорельсовой дороге и подниматься на колесе обозрения, как будто бы взлетая в небо. И я люблю детей.

— Ну что ж, уже кое-что, — подмигнул ему альфа. — Знаешь, как только я покончу с делом, над которым сейчас работаю, я хочу, чтобы мы втроем сходили куда-нибудь. Может, просто погуляем все вместе, а вечером заглянем в ресторан.