Изумруд

— Но как? Я не знаю, откуда взялись кроты и как с ними бороться. Еще и новые трудности нарастают одна за другой… Ой, болит! — Он обхватил голову, уже не имея сил терпеть боль.

— Все пройдет, не бойся. Такова цена знаний. А как найти решение проблем, я тебе сказать не могу. Просто знай, что ты его найдешь. Ты на верном пути. Больше тебе вопросов задавать нельзя — и так уже слишком много для одного раза. Ну, а если будет необходимость, то мы еще увидимся. Тогда, когда это будет нужно. Теперь ты хранитель больших тайн и знаний, но они открыты тебе лишь потому, что ты способен их осознать и сохранить. Это место, именуемое Запретным лесом, недоступно для жителей этой изоляции. Ты видишь, что с ними происходит? — Обан встал напротив Ардала, почти вплотную, словно оберегая, возвышаясь над скрюченным от боли чужаком, внимательно его слушавшим. — Такое место есть в каждой изоляции, и со временем о нем становится известно обитателям, но оно не поддается покорению. Они, — он указал на Кхиру и Сизара, — должны остаться здесь.

— Нет! Кхиру нельзя… — сопротивлялся и корчился Ардал.

— Кхиру мы тебе отдадим. Не потому, что ты так хочешь, а потому что она особенная. Если ты думаешь, что вы нашли друг друга случайно, то заблуждаешься. Есть такой изъян… Но не об этом! Для вас будет дом. Там, ближе к горам. Вы без труда найдете его и сможете там переночевать. А ночь сегодня будет длинная. Сизар останется со мной. Это его расплата.

— Он умрет?

— Нет. Конечно, нет! Для него есть место и труд по силе. А вы придете в себя совсем скоро и продолжите путь. Она не будет спрашивать тебя, а ты не будешь рассказывать, но каждый будет знать то, что ему доверено. Таков договор.

Извиваясь в муках, Ардал сполз со стула и встал на колени, утопая ими во влаге мха. Обхватив голову, которая, казалось, вот-вот лопнет от режущей пульсации, он был готов рвать на себе волосы и не сдерживал стонов и криков. Его все равно никто не слышал — он был наедине со своим страданием. Окончательно лишившись сил, Ардал повалился набок, сворачиваясь калачиком, поджимая колени к груди. Потихоньку затухая, боль отступала, а сознание покидало тело, поднимая зрачки к затылку, укрывая глаза покрывалом век. Он потерял сознание.

Незапланированный отдых, казалось, длился несколько дней, но на самом деле не прошло и часа, как он пришел в себя. Медленно раскрывая веки, боясь пронзить глаза болью от света, которого и не было, вопреки ожиданиям, он не сразу смог заставить себя хоть сколько-нибудь пошевелиться. Проморгавшись и собравшись с силами, убедившись, что с ним все хорошо и он чувствует себя вполне бодро, Ардал поднялся на локтях, уже не боясь влаги, будучи целиком мокрым, как из душа, и испачканным яркими зелеными красками мха. Кхира уютно ежилась под деревом, безмятежно посапывая, глубоко вдыхая воздух, выпячивая грудь, усыпанную рубиновыми камнями.

— Кхира, вставай! — боязно покачивал он ее за плечо, сомневаясь, что она сможет очнуться, вопреки заверениям Обана, которого и след простыл, а вместе с ним пропал и Сизар.

Состояние ее не менялось. Она все так же жадно вдыхала воздух, не реагируя на призывы. На минуту он оторопел, теряя надежду, готовый взять ее на руки, но качнул посильнее — и лицо ее заиграло недовольной мимикой, собирая морщины к носу. Скинув рывком плеча его руку, она недовольно закряхтела.

— Ха! — обрадовался он, как дитя, чуть ли не плача от счастья. — Вставай! Поднимайся, Кхира! — Ардал энергично тянул ее за плечи, приподнимая корпус, будто она ничего не весит, и активно целовал куда придется: в нос, лоб, щеки и даже глаза, мешая ей открыть их.

— Да что ты?.. Прекрати! — не понимала она происходящего.

Возмущение длилось недолго, ведь окружающий пейзаж и прохлада быстро привели ее в чувство, подсказывая, что спала она не в самом подходящем для этого месте. Недовольство быстро сменилось испугом, и она мягко отталкивала Илью от себя, вставая на ноги. Ей необходим был обзор местности и миг времени, чтобы вспомнить, что произошло. Илье это было понятно. Да и чего еще желать, если его возлюбленная жива и здорова и стоит перед ним?

— Забрали? — как ни в чем не бывало, очень трезво и взвешенно обернулась она к тому месту, где совсем недавно сидел Сизар.

— Как видишь, — без эмоций ответил он, не смея сводить с нее глаз, боясь потерять из виду навсегда, отчего спешил взять ее за руку.

— Не переживай. Теперь-то я никуда не денусь! — улыбалась она, прижимаясь к его груди, поглаживая ее ладонью. — Смотри!

Вдали, в стороне гор, чьи прямые линии отвесных зубчатых, будто ребра, обтянутые кожей, скал, выбитых как долотом, подсвечивались с юга Таей, набравшей полную силу и уже перешедшей зенит, темнел едва уловимый силуэт добротного бревенчатого дома с двухскатной крышей. Окна его были темны и безжизненны, а вот из трубы, отступающей от центра, шел густой серый дым, спускающийся к земле и смешивающийся с низким густым туманом.

— Это для нас, — ответил Илья, перехватывая ее руку, разворачиваясь к дому. — Идем?