Изумруд

— Друзья, давайте не будем ругаться! Было бы из-за чего! — взывал к спокойствию Астральд, единственный в карете человек с холодным рассудком. — Все распоряжения сделаны. Из Физастра уже едет следователь. Хорошо, что он у нас еще есть. Гивр будет лично курировать это дело. Найдем мы их и распутаем клубок! Тогда и выясним роль бесцветного. Так что, Ваше Превосходительство, не расстраивайтесь вы так. Нас ждут великие дела! — заглядывал он в зеленые глаза с улыбкой, сидя плечом к плечу с Ардалом.

Ардал ответил на его взгляд, тяжело и глубоко вздохнув, словно перезагружаясь, отпуская ситуацию, пытаясь ее забыть и перенастроить себя насильно на добрый лад. Он мягко перевел взор на Кхиру. А та, и без этой истории изрядно утомленная, смотрела безучастным и отрешенным взглядом в никуда, рассекая пустоту между Астральдом и Ардалом и даже не моргая.

— Один — один, Кхира, — не сводил с нее глаз Ардал, мягко качнувшись телом от слабого виляния кареты.

— Не поняла.

— Ну, в лагере я пришел вам на помощь в борьбе с кротом, а теперь вы уберегли меня. — Он потянулся рукой к тому месту, где стрела порвала пиджак.

— Хм… — тепло усмехнулась она, натужно выуживая улыбку через одолевавшую усталость, и долго смотрела ему в глаза, моргая с задержкой, готовая уснуть.

— А пиджак мы вам заменим на корабле на точно такой же! — поспешил Астральд, взволнованный этим неудобством, хотя самому Ардалу было все равно.

Солнце уже близилось к горизонту и украдкой пробиралось в карету, освещая узкую полосу на стороне Кхиры, отчего ее короткие, но густые бронзовые ресницы сияли, создавая огненный ореол вокруг бордовых глаз. Она же, лишенная удовольствия взаимно любоваться его изумрудным взглядом, спрятанным в тени, и оттого терявшим выразительность, просто изучала его лицо.

— А вот и золотые столбы! — с восхищением и детским восторгом проговорил Астральд, отодвигая штору, выглядывая в окно по правой стороне.

Карета выезжала из низины, поросшей деревьями, и поднималась на лысый холм, устеленный густой и высокой сочно-зеленой травой. Можно было подумать, что это земное продолжение моря. Оно, будучи неспособным преодолеть высокие желтые скалы прибрежной линии, несло на сушу влагу и прохладу, подпитывая эти луга, которые теперь, вторя волнам, перекатывались зелеными всплесками на многие километры вглубь, неся соленое дыхание.

Макушки столбов плавно выныривали из-за холма по мере подъема на него кареты. Эти исполины-близнецы предстали во всей красе в тот самый момент, когда Ардал, перегибаясь через Астральда, высматривал их исподлобья, щурясь, отчего на лице образовались глубокие складки. Зрелище впечатляло, и ему стало понятно, почему эту гавань назвали Золотыми воротами. Две башни стояли на расстоянии в пару километров друг от друга, значительно отдалившись от крутого обрыва берега, и представляли собой маяки-ворота, манящие к себе издалека и ограничивающие пространство для входа судов, оберегая их от острых прибрежных скал и подводных камней, которыми, как шипами, была усыпана вся береговая линия на многие десятки километров. Строили их из прибрежной скальной породы насыщенно-желтого цвета, добыча которой представлялась трудной задачей, поскольку камень имел очень плотную, твердую структуру. На верхушке маяков высотой в пару сотен метров обустроили цилиндрические кабины с частыми тонкими прорезями, из которых ярким красным лучом лился свет, заставляя зрителя щуриться; он был прекрасно виден далеко к горизонту. Особый интерес представляли купола, венчавшие цилиндры, в макушках которых устроили линзы, извергавшие столбы того же красного света в облака, оставляя на них круглую оранжевую метку.

— Как вы добиваетесь такого яркого красного света? Что за лампа такая мощная? — не мог оторвать глаз Ардал, завороженный этим чудом.

— Это не лампа, это тум. Да, тот самый, который используется в паровых тягачах, — с гордостью объяснял Астральд, сам в сотый раз любовавшийся маяками, как в первый.