Изумруд - камень смерти

Ченшин отполз в сторону, сел на камень и спокойно закурил. Абсолютно нечувствительный к чужой боли, он не мешал расправе, наоборот, с удовольствием отметил, что появился последний член бригады Вовца, так что вся хита в сборе и некому сбегать в город пожаловаться. Когда избитых оттащили на склон горы и бросили под кусты, Двужильный спросил Ченшина:

- И что теперь будет? Похоже, кое-кто из них может концы отдать.

- Какие проблемы? - пожал плечами Ченшин. - Концы в воду, вспомни народную мудрость. Побросаете в пруд, пусть плавают. Можно камушками снабдить, чтоб лучше нырялось. Нам эти ребята больше не нужны, наоборот, вредны. Пока один из них бегал неизвестно где, надо было ладить, а сейчас следует с этим кончать. Да ты не волнуйся, черную работу делают темные люди. Балбесы их отнесут к водичке, замочат обстоятельно, - он хихикнул, довольный своим каламбуром, - чтобы не всплыло дельце, или тельце, - он снова хихикнул, - и дорогу сюда забудут. Так что отдыхай, расслабляйся. Кто-нибудь из этих лежачих больных обязательно попробует уползти, а наши тагильские друзья это обязательно пресекут, и всё произойдёт само собой.

* * *

В июне на Среднем Урале темнеть начинает поздно, ближе к полуночи. Вовец настелил на землю соснового лапника, наломанного взрывом, покрыл его пустыми рюкзаками и всем, что нашлось в них тряпичного, и уложил Фарида. Идти куда-то в ночь после трудного дня не стоило. Он и сам полежал рядом с ним на животе, убедившись, что долго в такой позе не протянешь. Посочувствовал обожженному парнишке и перевернулся на спину. Костра пока не разводил, не желая привлекать внимание, ждал ночи. Ночью по лесу не ходят, только по дорогам, так что незваные гости не явятся.

Его безмятежный отдых прервал лёгкий запах дыма. Вовец насторожился. Фарид ровно посапывал: умаялся и уснул. Вовец осторожно поднялся. Проверил газовый пистолет на спине за ремнём, поднял арбалет и повесил на шею. Следовало выяснить степень опасности. Он подошел к кучке своих вещей на земле, взял очки-бинокль. Посмотрел, что есть у ребят. Следовало взять с собой только то, что могло уместиться в карманах энцефалитки. Вовец выбрал моток скотча, мазь от комаров, маленькую бобинку с леской, складной ножик и зажигалку.

Только начал спуск по склону горы, как сразу понял, откуда дым. Тагильские пацаны, видно, думали, что хороший костёр - большой костёр, и развели такое пламя, что позавидовали бы пионеры советских времен, благо сушняка вокруг лежало навалом. Смеркаться только начинало, и Вовец сквозь кроны сосен с высокого склона горы попытался рассмотреть, что делается внизу. Вначале он думал, что это давешние хитники с ума сходят, но потом, расслышав музыку и нестройный хор, вторящий ей, понял, что репертуар для камнелюбов слишком блатной. Он спустился лесом к запруде, надел очки-бинокль и принялся разглядывать долину ручья.

Метрах в двадцати ниже плотины на площадке, усыпанной мелким светлым песком, полыхал костёр. Раньше здесь была широкая отмель, этакий лесной пляж, а сейчас веселились крутые ребята. То ли по молодости, то ли по глупости, а может, по обеим причинам сразу они поминки по двум погибшим под землей приятелям постепенно превратили в веселую вечеринку. В шестикратных очках их раскрасневшиеся, возбужденные лица находились на расстоянии вытянутой руки. Казалось, можно шутя щелкнуть любого по носу. Вовец поймал в поле зрения Кибер-Быка. Тот сидел неподвижно, как Будда, вперив взгляд прямо перед собой, и Вовцу даже показалось, что он смотрит на него. Но, поборов это неприятное ощущение, Вовец продолжил разглядывать тупую физиономию своего врага. Тот вдруг покачнулся и едва не повалился набок, дернулся, заозирался, и глаза стали смотреть в разные стороны, как у зайца. Он просто был в отключке с открытыми глазами и неожиданно проснулся. Усмехнувшись, Вовец принялся разглядывать остальных. Узнал двух охотников, сидевших к нему спиной. Среди спортивных костюмов они выделялись своей лесной амуницией. Еще один охотник сидел боком к нему с винтовкой на коленях и посмеивался, глядя на подгулявших юнцов. Для полного комплекта не хватало Коли Ченшина. Вовец пошарил взглядом по камням и песку: может, прилёг уже, утомленный? Увидел массу бутылок, банок, кусков, огрызков и одного лежащего человека. Но это оказался какой-то слабак в спортивных штанах и красной майке, павший в неравной борьбе с алкоголем. Он лежал на боку в уютной домашней позе, поджав ноги и сунув ладони меж колен.