Изумруд Люцифера

Рита появилась скоро. На ней была вызывающе короткая и прозрачная ночная сорочка. Кузьма сделал вид, что не заметил ее наряда, и поспешил в ванную. Вернувшись, он погасил свет, разделся и с удовольствием растянулся на прохладной чистой простыне. При этом пружины дивана жалобно скрипнули, а Кузьма с досадой подумал, что каждое его движение этой ночью будет замечено…

— Послушайте! — услышал он из-за портьеры. — Кузьма Иванович! Не спится. Расскажите еще что-нибудь. У вас хорошо получается.

— Может, лучше вы? — предложил Кузьма. — А то я тут откровенничаю один…

— А мне нечего рассказывать, — вздохнули за портьерой. — Я не маг и не экстрасенс, в транс вводить людей не умею. И биография обычная. Росла с папой, так как мама оставила нас. Школа, журфак университета, работа в «Оппозиционной». Три раза была за границей в рамках грантов в поддержку создания гражданского общества. Замужем не была. Личная жизнь, как заметил ваш Ангел, не складывается, потому что мужики от меня убегают…

Пружины под Кузьмой жалобно скрипнули.

— Что? — послышалось из-за портьеры. — Соврал ваш братец? Ага! Все-таки шарлатан…

— Не соврал, — вступился за брата Кузьма. — Просто Влад привык работать быстро, поэтому, не вдаваясь в причины, сразу переходит к следствию. Мужики действительно сбегают, но не потому, что с вами что-то не так, или кто-то сглазил.

— Тогда почему?

— Вы их пугаете.

— Что?

— Нормальный мужчина привык завоевывать женщину. А тут все ему сразу… Вот они и пугаются.

— Что-то я не заметила, — Рита была уязвлена и поэтому ответила резко. — Не отказываются. И просят еще.

— А потом сбегают… Вам это может показаться странным, но одного секса им мало. Они хотят любви. А вы… Видели тюльпаны, которые продают перед восьмым марта? У них бутон схвачен еле заметной резинкой — чтобы не раскрывались раньше времени и не теряли товарный вид. Так и вы — снаружи доступны, изнутри — закрыты. Я думаю, все дело в том, что у вас было не слишком радостное детство. Недолюбили вас.

За портьерой хихикнули:

— Вы, я вижу, большой специалист в области любви.

— Нет. Просто изучал психологию.

— В институте?

— В университете. Правда, нам, на филологическом, ее преподавали мало, поэтому я занимался сам.

— А чем это вас занесло на женский факультет?

— Генами прадеда Кузьмы. Филологический факультет в советское время был единственным местом, где серьезно изучали заговоры. Правда, как направление устного народного творчества в старорежимные времена, но все же… Можно было легально поехать в экспедицию по селам и весям с целью записи и систематизации заговоров, что я и делал. Мне бабушка мало чего передала, только то, что запомнила. А сам я многое откопал…

— Вы и жену на своем факультете нашли?

— Нет. На заводе.

— Да ну? — за портьерой зашевелились: было видно, что заинтересовались всерьез. — Расскажите, а? Так интересно…

— Что тут интересного? Учился я на дневном, стипендии не хватало, поэтому вечерами подрабатывал на заводе, в железнодорожном цехе. Трактора грузили на платформы и в полувагоны. Работа еще та: кран трактор поставит, а мы его толстой железной проволокой к платформе прицепим, а после проволоку ломами закручиваем посередине, чтобы в натяжку машину держалась. Работа тяжелая, платили не слишком много, отсюда и контингент был специфический: каждый второй — бывший зэк. Меня они не трогали, даже уважали по-своему. Студент, молодой, жалобы и заявления им помогал писать. Маша там диспетчером работала. Она тоже студенткой была, училась заочно на экономиста. Маленькая, беленькая, носик в веснушках — поначалу не очень показалась. Потом вижу: симпатизирует мне, отчего ж не воспользоваться…

Кузьма помолчал.

— Я хоть и не такой, как Влад, был, но все же… У нас на филологическом один парень на десять девчонок приходился, избаловали они нас… Может, и с Машей все быстро бы кончилось, но тут история одна… Я тогда в газету начал пописывать, ребята с которыми вместе работал, подбили: напиши, как наше начальство ворует. Я написал, газета напечатала. Начальству это очень не понравилось. Мне прямо сказали: парень, умолкни! А у меня — азарт. Еще одну статейку выдал. Словом, как-то вечером уединились мы с Машей в полувагоне, а тут подваливают двое. Тоже из бывших зэков, но начальством прикормленные. Начали кочевряжиться, как я потом понял, специально, чтобы спровоцировать. Много ли пацану, чтобы загореться, надо? Подрались. Я им накостылял, потом стало ясно, что этого они и хотели. Заявление в милицию… снятие побоев… уголовное дело о злостном хулиганстве… Статья — до пяти лет.

— И? — Рита аж привстала на своей постели.