Изумрудная роза

— Да, у меня есть план, и нет, я не такая, как все. — Октавия завела руки за спину и ловко развязала узел, удерживающий лиф. — Я могу доставить нас в Сэндхейвен уже завтра. Но по пути нам нужно будет сделать остановку в ещё одном месте.

— Я… эм…

Глаза Флинна едва не вылезли из орбит, когда Октавия позволила лифу упасть на землю.

Похоже, что языковые способности ведьмака сильно зависят от степени её оголённости. Октавия сделала себе мысленную пометку. Она не могла отрицать очевидное: её забавляла растерянность ведьмака, утратившего дар речи при виде её обнажённой груди. Перевёртыши же спокойно относятся к наготе.

Если Флинн уже не может найтись со словами, то через минуту ему станет ещё хуже. Октавия без малейших колебаний стянула с себя штаны.

Флинн в этот момент был похож на жука с вытаращенными глазами. Он провёл рукой по лицу.

— Ты… голая, — прохрипел он. — Зачем? То есть, ну… красиво, конечно, но…

Засмеявшись, Октавия собрала свои вещи и завернула их в плащ.

— Очень мило с твоей стороны. А теперь, будь добр, подержи мои вещи.

Одеревеневшими руками ведьмак забрал её одежду. Всё это время он не сводил с девушки глаз. Будь на его месте кто-то другой, Октавия бы уже разозлилась, но Флинн…

Если до этого его глаза полыхали гневом, то теперь в них горел огонь совсем другого рода. Пока Флинн смотрел на неё таким взглядом, она чувствовала себя сильной и красивой. Это было потрясающее ощущение.

Возможно, иметь истинного даже лучше, чем представляла себе Октавия.

Она шагнула назад.

— Ты ведь уже катался верхом, да?

— Я… да. В смысле на лошади.

— Отлично. Это примерно то же самое.

В общих чертах. По крайней мере, так ей рассказывали.

Флинн нахмурился, но не успел ничего ответить, как Октавия закрыла глаза и потянулась к своей магии.

«Пора?» — оживилась драконица.

«Пора», — подтвердила Октавия.

Совершить оборот для неё так же просто, как дышать. Октавия выпустила драконицу на волю и позволила магии разлиться. Вспышка света вырвалась из её груди, озарив всю опушку.

Пускай она уже много лет не превращалась в дракона, недостаток практики нисколько ей не помешал. Она рождена это делать. Они с драконицей — единое целое. Их души переплетены меж собой. Все перевёртыши рождаются с этой связью со своими внутренними существами, и драконы в этом плане не исключение.

Выпустить драконицу было всё равно что вдохнуть полной грудью впервые за много лет. Кости Октавии трещали и преобразовывались, шея удлинилась, крылья вырвались из спины, пальцы вытянулись в длинные когти.

Когда Октавия пребывает в своём двуногом облике, лодыжка даёт о себе знать даже в лучшие дни. Но после оборота девушка совсем не чувствовала боли. Да, травма осталась, но движениям дракона это не помеха.

Наконец-то она снова стала по-настоящему собой.

Октавия расправила крылья, привыкая к другому облику. К этому времени свет погас.

— Чёрт меня побери, дракон, — прошептал Флинн.

Будь Октавия в своём человеческом облике, она бы не расслышала этих тихих слов, но сейчас это было подобно крику прямо в ухо. Когда она превратилась, все чувства обострились. Мир стал ярче, насыщеннее. Запахи — резче. Звуки — громче. Желания — сильнее.

Октавия с прищуром взглянула на Флинна. То, что он не убежал с криками о помощи, уже было хорошим знаком.

Опустив стопку вещей на землю, Флинн вытянул руку и осторожно приблизился.

— Можно… прикоснуться?

В его голосе прозвучала непривычная нервозность. Октавии это нравилось, даже слишком.

Это напомнило ей о том, что драконы — существа сильные, могущественные. В этом облике она не какая-то беспомощная девчонка. В ней, чёрт возьми, есть мощь, с которой стоит считаться.

Кончики её расправленных крыльев касались деревьев. Октавия кивнула и опустила голову на землю. Краем глаза она видела яркий аметистовый цвет своих крыльев. Ей всегда нравился её драконий облик. У некоторых чешуя синяя или зелёная — это, конечно, неплохие цвета, но фиолетовый окрас особенный. Самый лучший, на её взгляд. Это красивый, насыщенный цвет, благодаря которому она чувствует себя особенной, почти как Изумрудная Императрица.

Флинн сглотнул. С широко распахнутыми глазами он протянул ладонь. Надо отдать ему должное, он совсем не дрожал, в отличие от многих куда более взрослых мужчин, которые видели Октавию в драконьем облике.

Едва пальцы ведьмака коснулись носа драконицы, его губы дрогнули в улыбке. Флинн всегда был притягательным, но когда он счастливо улыбается, перед ним невозможно устоять.

— Ты изумительна, Октавия, — выдохнул он с благоговением в голосе.

Она фыркнула и потёрлась своим гигантским носом о его ладонь.

Смех, вырвавшийся из него, согрел сердце Октавии куда лучше огня в её венах. Такой богатый, глубокий смех… как тёплые объятья после прогулки под холодным дождём.

В глубине души Октавия боялась, что, увидев её настоящую, Флинн может отвергнуть её. Она не признавалась себе в этом, но тот факт, что он не боялся, очень много для неё значил.