Изумрудная роза

Она и подумать не могла, что это случится с ней. Такое бывает довольно редко, хоть и бывает, когда связь возникает между представителями разных народов. Октавия не собирается упускать шанс всей своей жизни из-за одной-единственной ошибки.

Видит Кайдона, Октавия сама их совершила немало.

Его глаза распахнулись, и ослепительная улыбка расплылась на его лице. Он весь лучился счастьем. В этот момент Октавия поняла, что сделала правильный выбор.

Флинн облизал губы, сжимая и разжимая пальцы.

— Я хочу тебя поцеловать, Октавия, — выдохнул он. — Можно?

Она не стала ломаться и делать вид, будто ей нужно подумать.

— Да, — прошептала она. — Будь добр…

Она не успела договорить, как его губы смяли её.

Флинн с Октавией покачнулись, едва не упав.

Поцелуй отличался от предыдущих. Он был глубже. Дольше. С большей страстью. Полный благодарности и невысказанного облегчения. Каждое новое движение его губ, каждое следующее мгновение их поцелуя было лучше предыдущего.

Октавия застонала. Она ничего не могла с собой поделать. Уже сейчас это был самый лучший поцелуй в её жизни. Флинн действовал умело; как мужчина, который умеет целоваться и делает это фантастически. Одна его рука легла на бедро Октавии. Жар его тела она чувствовала даже сквозь рубашку. Вторая рука оказалась в её волосах, и девушка послушно откинула голову. Он продолжал целовать её, постепенно ведя их к кушетке.

Этим поцелуем он заявлял, что она теперь его, но в то же время обещал, что и он теперь её.

Её ноги задели край кушетки, и Флинн оторвался от её губ. Он начал целовать её линию подбородка, а его пальцы подобрались к краю её туники. Флинн хрипло выдохнул:

— Можно снять?

— Конечно.

Её тело было охвачено желанием. Искра, вспыхнувшая в их первую встречу, казалось, потихоньку разгоралась на протяжении всех этих дней. И теперь, когда Октавия простила его, эта искра превратилась в обжигающий огонь внутри девушки.

Она хотела его.

Октавия подняла руки, и Флинн благоговейно стянул тунику через её голову. Она не надевала лиф после обращения, и теперь была этому только рада.

Ведьмак пожирал её потемневшими глазами. В них отражался чистый, первобытный голод. Ей нравилось то, как он смотрит на неё, нравилась эта страсть в его глазах и этот рык, вырвавшийся из его груди при виде неё. Взгляд Флинна творил чудеса с её самооценкой. Она нормально воспринимала свою внешность, но ни с кем другим она не чувствовала себя так хорошо, как с Флинном.

— Боги милосердные, Октавия, — прохрипел он, роняя тунику на пол. — Ты чертовски красива.

Под его взглядом Октавия чувствовала себя богиней любви и соблазна, и ей это нравилось. От прохладного сквозняка её соски затвердели.

С несвойственной ей застенчивостью ей захотелось прикрыть обнажённую грудь, но она сдержалась.

— Ты правда так думаешь?

— Я в этом уверен, — убеждённо заявил он. Он обхватил руками её лицо и снова поцеловал. Она безвольно растаяла в его руках. Оторвавшись от её губ, он просунул большие пальцы за пояс её штанов. — Можно снять?

Она уже была наполовину голой. Зачем останавливаться на полпути?

Она кивнула, и Флинн снова опустился перед ней на колени. Он целовал её ноги, медленно стягивая штаны. С каждым прикосновением его губ к её коже её голова всё больше улетала куда-то к облакам. К тому моменту, когда ей нужно было приподнять стопы, чтобы снять штаны, у неё уже не осталось ни малейших сомнений в правильности происходящего.

Октавия стояла обнажённой перед Флинном. Он снова выпрямился, скользя по ней взглядом.

— В мире сейчас нет мужчины счастливее меня, — хрипло произнёс он.

Октавия потянула за его рубашку.

— Ты как-то слишком одет для такого случая.

— А, точно. — В его глазах заиграл весёлый блеск, отражавшийся от светящихся грибов. — Позволь мне исправить эту досадную эту оплошность.

Он обхватил себя руками и одним ловким движением стянул рубашку через голову.

У Октавии пересохло во рту, колени подкосились. Она села, радуясь, что кушетка стояла прямо позади неё. В этом приглушённом свете грибов и блеске сокровищ Флинн был похож… на бога. У него рельефная грудь, очерченные, но не перекачанные мышцы. Шрам, тянувшийся от левого плеча к середине груди, только придавал ему мужества. Её взгляд опустился ещё ниже, по V-образной зоне косых мышц, ведущих к отчётливому бугру. Октавия облизала губы.

Да, остановиться здесь на ночь было определённо хорошей идеей.

— Что насчёт штанов? — спросила она, и это прозвучало с большей хрипотцой, чем ещё буквально минуту назад.

Флинн приблизился к Октавии с блеском в глазах. На секунду она позабыла, что является хищником по своей натуре, потому что ведьмак выглядел так, будто хочет проглотить её целиком. Прокрутив эту мысль, она пришла к выводу, что была бы совсем не против.

А что тут сказать? Его извинения на коленях очень разогрели её интерес.

— Мы к ним ещё вернёмся. — Он опустился одним коленом на кушетку рядом с ней и медленно склонил голову. Его губы приблизились к её, опаляя горячим дыханием, и он шёпотом добавил: — Чуть позже.