Изумрудная ведьма

Фредрик, разумеется, тут же все понял. Догадался на одном лишь своем чутье и безумной любви к ней, Эль Страде, проклятой изумрудной ведьме, которую обещал всегда защищать. И потому она чувствовала его взгляд, в котором мелькнул самый настоящий ужас; видела, как он дернулся к ней, но не остановилась. Эту историю могла закончить только она, а потому Эль разжала ладонь и на землю перед ней упали осколки разбитого медальона. И в них больше не было знакомого блеска. Грязные от ее собственной крови они горели почти черным огнем. И в этот же миг магия, которую больше не сдерживал амулет, хлынула в Эль. Она отравила ее изнутри и окрасила кожу в изумрудно-зеленый, стоило лишь шагнуть в Хаос вслед за отцом. Пролитая кровь за пролитую кровь. Да будет оно все трижды проклято! И Эль Страда тоже!

– ЭЛЬ!

Неистово гудевший вокруг Хаос заглушил крик Фредрика и едва не слепил гневными зелеными вспышками. Отец стоял перед ней и протягивал руку.

– Итак, ты сделала выбор, – ровно произнес он. – Идем.

Но Эль не пошевелилась. Она посмотрела в полыхавшие безумной зеленью глаза отца и неожиданно поняла, почему все произошло именно так. То, что было мучительным выбором, вдруг перестало казаться таким. И мир вдруг оказался до боли простым. Элементарным. Эль оглянулась и вдруг ощутила, как отзываются теплом руны на коже. Начертанные на ее теле в бескорыстном и совершенно искреннем порыве, они даже здесь несли любовь Фредрика. Честную. Жертвенную. Совершенную. Точно такую же, какая сейчас расцветала в ее изумрудном сердце. А потому она улыбнулась, когда сквозь раздирающую изнутри боль пришло это понимание, ради которого можно было и умереть. Ради него можно было свершить вообще все что угодно! А потому Эль молча протянула руку и нырнула в бушующий Хаос, как когда-то давным-давно учил ее профессор Сапата. Эль видела, как вздрогнул отец, стоило ей коснуться пульсирующей изумрудом магической нити.

– Значит, все-таки мстишь, – хмыкнул он.

– Нет, – тихо проговорила она. – Но и не прощаю. Я выбираю то, что не побоялась сделать тогда моя мать.

– Умереть? – процедил отец. – Потому что это, похоже, было единственным ее достижением.

Эль лишь покачала головой.

– Нет, я просто хочу закончить эту историю. Твою и мою. На этот раз навсегда.

Воцарилось молчание, прежде чем маг холодно процедил.

– Значит, ты готова убить своего отца?

И в этот момент, словно только этого и дожидалась, Эль сжала в руке нить, что связывала Освальда Дигза с его магией. Ну а та послушно легла ей в руку. И, наконец-то поняв, что она собралась сделать, Колдун дернулся было к ней с диким, неистовым ревом, но было поздно. Ибо ни одно волшебство, ни одно заклинание, ни даже кровь не могли сделать этого человека ее семьей.

– Мой отец – Рафаэль Страда. Пора бы уже это запомнить! – почти по слогам процедила Эль.

А в следующий миг она со всей силы дернула на себя тревожно задрожавшую в руке нить. И та, разумеется, лопнула, рассыпалась мириадами изумрудных искр, что немедленно превращались в сотни кошмаров Освальда Дигза. Они закружились вокруг них обоих, навсегда запечатывая в своем черном коконе, раздался нечеловеческий крик, а затем на Эль рухнул сам Хаос. Взвилось вокруг зеленое пламя, что будто бы рассекли вспыхнувшие в полную силу знаки на теле, а затем стало темно. Мир для Эль кончился.

Эпилог

Белесая пелена очень напоминала туманы, что к вечеру обычно наползали с озера недалеко от их дома. Эль помнила, как тот постепенно поднимался от глади воды и чинно, не торопясь шествовал по открытой лужайке, подбирался к ступеням из серого камня и ласково укрывал кусты с розами, оставляя лишь пару цветов. А те будто горели пестрыми огоньками в этом густом молоке. Хотелось выйти, провести рукой по этому облаку, но отец никогда не позволял им с Розой такого, боясь, что они замерзнут в этой промозглой дымке. Так что им ничего не оставалось, как просто смотреть из окон гостиной, как постепенно скрывает волшебное покрывало весь их видимый мир. Звуки гасли в нем, и становилось удивительно тихо. Прямо как сейчас.

Эль приоткрыла глаза и уставилась в белое ничего. Странно. Может, она читала и уснула в саду, проспав до самого вечера? Тогда ей надо спешить, потому что отец будет волноваться. Похоже, в этот раз туман такой плотный, что найти дорожку до дома будет ох как непросто. Она было прищурилась, пытаясь разобрать хоть что-то в пелене дымки, но в следующий миг в мир ворвались запахи, и Эль замерла. Немного тяжелые, с острой металлической ноткой, но не пугающие. Они были ужасно знакомы, но Эль никак не могла вспомнить откуда. Она глубоко вдохнула, ловя вертевшиеся на краю сознания ощущения, в которых ей почему-то мерещились синие всполохи, а в следующий миг туман перед глазами исчез. Повинуясь чьей-то руке, полотно соскользнуло, и Эль поняла, что смотрит в нависший над головой потолок. Самый обычный, со сходившимися по центру темными балками у которых замерли до вечера потухшие магические светильники.

– Ну, с возвращением, Эль.