Изумрудное пламя

Пять человек, тоже верхом, ждали их возле больницы Святой Марии Вифлеемской. Четверо в кожаных рубашках с нашитыми на них железными кольцами были, по-видимому, те самые, которым заплатили, чтобы они охраняли паломников. Хотя все они учтиво кивнули и даже подняли руки в знак приветствия, выглядели они страшновато.

– Господи, да они похожи на разбойников! – прошептала Марджери Эпплфилд.

– Чепуха! А вы кого хотели? Архангелов с огненными мечами или рыцарей с золотыми шпорами? – надменно проговорила графиня. – Не сомневаюсь, что все они честные люди, хотя и простые.

Джоанна тем временем не отрывала глаз от пятого всадника, который наклонился, о чем-то беседуя с францисканцами. Лицо его было скрыто от нее огромной шляпой, какие часто носят паломники, и ей были видны только седая борода и такие же седые усы. Значит, это и есть сэр Нивард, тот самый старый рыцарь, который должен был ждать их тут.

В его шляпу был воткнут высушенный кусок пальмового листа, что говорило о его пребывании в Святой земле. («Вот почему нас называют паломниками», – пронеслось в голове у Джоанны.) Впереди на шляпе была прикреплена раковина в знак его паломничества к гробу Святого Иакова в Кампостелле, и еще небольшая непрозрачного стекла склянка висела у него на шее, потому что он посетил место мученичества Беккета в Кентербери. Поверх кожаной рубашки он надел плащ из грубой шерсти, а с седла свисал меч, по виду самой лучшей работы. Когда он повернулся к ней, Джоанна разглядела, что один глаз у него закрыт черной повязкой.

Даже когда он сидел на коне, было ясно, что это высокий крепкий человек, хотя он и сутулился в седле... Может, от старости или из-за болезни?

По просьбе францисканцев все паломники представились сэру Ниварду, который продолжал молча горбиться на своем коне, словно ему было нечего сказать.

– Стесняется, бедняжка... Старый воин, он не привык к женскому обществу, – шепнула леди Кларисса Джоанне. – Смотрите! Я его сейчас разговорю.

– Сэр Нивард, я леди Кларисса, графиня Саттон. Для нас большая честь, что вы едете с нами в Уолсингем. Нам сказали, что вы посетили святыни и у вас, наверное, масса интересных историй об Испании, Кентербери и даже Иерусалиме!

Старый рыцарь долго молчал, потом заговорил таким сиплым голосом, что его было еле слышно.

– О нет, леди. Я несчастный грешник, а не рассказчик. И в Уолсингем я еду, как и раньше, покаяться в грехах. Меа cиlpa, теа cиlpa!

И он принялся бить себя в грудь и стонать, словно его грехи приводили его в неистовую ярость.

Графиня поглядела на Джоанну округлившимися глазами и сказала:

– Ладно!

Джоанна не знала, то ли ей смеяться, то ли сочувственно кивать рыцарю, который вовсе не был великим raconteur, как им обещал брат Томас. Кажется, больше всего на свете ему хотелось, чтобы к нему никто не приставал.

Из больницы вышел священник, чтобы благословить паломников. Джоанна склонила голову и ей стало страшно, потому что предстоящая дорога в Уолсингем, а потом в Уиллоуби показалась ей не короче, чем дорога в рай, а цель, которую она поставила перед собой, столь же недостижимой, как обещанное спасение. Наверное, ей надо было, не мудрствуя лукаво, с благодарностью принять в мужья красивого рыцаря, которого послал ей брат, и ждать, что после смерти ей откроются все тайны, которыми окутана гибель Алисии.

Ну нет, отступать поздно. Разве она все еще та девочка, которая покорно приняла безразличие к себе отца и матери, отославших ее Уиллоуби, вместо того чтобы оставить в родном Хокингеме и найти в ней опору для себя? Теперь ей уже было бы невмочь подчиниться чужим приказам и жить во тьме, когда она чувствовала в себе силы выбраться на свет.

Внезапный покой снизошел на нее после благословения священника. Все будет хорошо. После «Аминь!» все перекрестились, а когда она подняла голову, то увидела, что старый рыцарь смотрит на нее. Их взгляды скрестились, и он отвернулся.

– В путь! – воскликнул брат Томас, и паломники с шутками вышли на дорогу, впереди два стражника, потом монахи-францисканцы, потом леди Кларисса и Джоанна, Эдвин Блэкхерст и Марджери Эпплфилд (вдова уже прилипла к немолодому торговцу, который был слишком учтив, чтобы отвязаться от нее), за ними Джон и Мэри Бейкер, Мод Малкин с ребенком, Бесс и Роза. Позади ехали еще два стражника, а за ними, словно считая себя неподходящей компанией для остальных, старый рыцарь, сгорбившись и оплакивая свои грехи.

Священник, благословив паломников, ушел, но остался другой, который смотрел вслед немногочисленной процессии, пока она не скрылась с глаз.